Как ни странно, ее слепая вера в его чувство чести и заставляла сэра Эллиота хранить эту честь.
— Что нам с ним делать? — спросил Кевин, кивнув в сторону задней комнаты, в которой они заперли Ника Спаркла.
— Вы когда-нибудь были в Лондоне, Кевин? — ответил Эллиот вопросом на вопрос.
— Нет. Всю жизнь прожил здесь, вы ведь знаете, сэр.
— Значит, пора съездить, — сказал Эллиот. — Сходите на станцию и купите два билета в отдельном купе на вечерний поезд до Лондона. По пути зайдите на телеграф и пошлите телеграмму в полицейский участок на Чейпел-стрит лейтенанту Ранкорну, в которой сообщите, что вы с арестованным Ником Спарклом прибудете на вокзал Паддингтон завтра в восемь часов утра.
Лицо молодого человека просияло от гордости.
— Ух, сэр. Вы серьезно?
— Конечно. И неплохо, если вы еще купите пару замков на окна и дверь.
— Будет сделано. — Лихо щелкнув каблуками, констебль Браун, печатая шаг, вышел из кабинета. Эллиот невольно улыбнулся. Но улыбка мгновенно исчезла, когда он взглянул в сторону импровизированной камеры, где сидел Ник Спаркл. При воспоминании о синяках на руках Летти Эллиота охватила холодная ярость.
Тут дверь комнаты, служившей раньше кладовкой, задрожала от ударов и послышались приглушенные проклятия.
— Предлагаю вам успокоиться, мистер Спаркл, — мягко произнес Эллиот.
— Предлагаете? — с издевкой уточнил Ник. — А что вы сделаете, если не успокоюсь? Арестуете еще раз? — Он злобно засмеялся. Как бы подтверждая его презрение, дверь сно-h ва задрожала, и раздался треск ломающегося дерева.
Так он и дверь вышибет, подумал Эллиот. Он не мог ! этого допустить. Как судья, он обязан был защищать обще-| ственную собственность.
Он отодвинул засов и распахнул дверь. Перед ним, на-|; клонив голову, стоял Ник. Он бросил взгляд на пустой кори-(дор за спиной Эллиота, затем с неприкрытой ненавистью j посмотрел на него.
— А где громила с его кулаками? — с невинным видом ^поинтересовался Ник.
— Неподалеку, — ответил Эллиот.
Ник кивнул, несколько расслабился, но его взгляд не утратил остроты. Он оценивал ситуацию, меряя взглядом ширину плеч Эллиота и его стройную фигуру, большие руки и безупречный костюм Сравнение было явно в пользу Ника. Но ему захотелось убедиться в своем превосходстве. И он допустил ошибку.
— Я вот сидел тут и кое о чем думал, — сказал он и i поджал губы.
— Вот как?
Ник кивнул, задумчиво глядя в потолок, мелкими шагами приближаясь к Эллиоту.
— Я так думаю, что вы поможете мне выйти отсюда. Как мужчина мужчину, вы меня понимаете.
Эллиот не двинулся с места. Намерения этого человека были совершенно очевидны.
— И как я могу это сделать, мистер Спаркл?
— Ну, мне интересно. — Ник злобно оскалился. Он придвинулся еще ближе, на расстояние вытянутой руки, и спросил:
— Она была хороша?
Спаркл бросился вперед, но Эллиот ожидал этого. Он отступил в сторону и, схватив Ника за плечо, развернул его и втолкнул обратно в комнату. Шатаясь, Ник прислонился к дальней стене, он не мог поверить в произошедшее.
— Люди, подобные вам, мистер Спаркл, — начал Эллиот и замолчал, кровь вскипела в его жилах. Он ненавидел это животное за то, как тот говорил о Летти. Ненавидел за синяки, оставленные им на ее руках, ненавидел его непреодолимо и глубоко. — Люди, подобные вам, — с яростью повторил он, — которые действуют по своему первому побуждению, всегда ошибаются, полагая, что и другими людьми так же просто манипулировать, как и ими самими!
Ник, услышав оскорбление, бросился к двери и остановился.
— Вам повезло, что ваши ребята неподалеку, сэр Эллиот, а то бы я показал вам парочку побуждений. Как покажу Летти, вот только выберусь отсюда и поймаю эту сучку.
Эллиот смотрел на него, мгновенно он успокоился и полностью овладел собой.
— Это было ошибкой, — прошептал он.
— Что? — выкрикнул Ник.
Эллиот не ответил. Он улыбнулся, его улыбку нельзя было бы назвать приятной.
— Констебль Браун на станции и пробудет там не менее получаса. Гарт у себя в конюшне. Так вот, парень, здесь есть задняя дверь. За ней в четверти мили к северу есть дорога. Очень оживленная дорога. Много проезжающих. Кто-то едет к морю, кто-то на север, а кто-то на юг. Тебе только стоит остановить одного из них, и через час ты будешь далеко, и мало надежды, что кто-нибудь отыщет тебя.
Глаза Ника сузились.
— О чем вы?
— Я говорю, что единственная преграда между тобой и свободой — это я.
— А зачем это вы мне говорите? — спросил Ник. Его руки инстинктивно сжались в кулаки.
«Попытается ударить снизу, — определил Эллиот, — сначала в, живот, а потом по почкам». И наклонился вперед, готовясь избежать удара.
— Хочу, чтобы ты попытался убежать, — искренне признался Эллиот. — Никогда в жизни я еще не желал чего-нибудь так сильно.
Ник усмехнулся и ударил кулаком Эллиота в челюсть с такой силой, что у того подогнулись колени.
— Рад был услужить, — с издевкой произнес он.
Глава 30
Публика — единственный критик, с которым стоит считаться.
Слушание по делу Летти проводилось в парадном зале дома Бигглсуортов, поскольку это помещение было самым большим во всем графстве, единственным, которое могло вместить всех собравшихся присутствовать на допросе самозванки. Общество Литтл-Байдуэлла явилось в полном составе, стараясь занять лучшие места и наполняя зал шелестом голосов.
Все были преисполнены сочувствия к жертвам, Бигглс-уортам. Казалось неизбежным, что скандал коснется свадьбы мисс Анжелы, и все горько сожалели об этом.
Те же, кто благосклонно смотрел на роман сэра Эллиота с «этой женщиной», чувствовали себя оскорбленными.
Это значило, что их симпатии не на стороне обвиняемой. Эта Летти Поттс не только пренебрежительно отнеслась к будущему Анжелы, но она также обманула и их — своим обаянием и заразительным смехом. И они не могли понять, как она могла оказаться такой плохой, когда казалась такой милой. Все, за исключением торжествующей Кэтрин Бантинг, которая с самого начала относилась к леди Агате с подозрением.
Кэбот отгородил дальний угол комнаты шелковым шнуром. За ним поставили стол, позади него стул с прямой спинкой, а впереди боком еще один такой же стул. Здесь должна была сидеть Летти и отвечать на вопросы, которые обвинитель считал бы необходимыми для решения: следует ли передавать ее дело в суд. Остальное пространство было поделено на две заставленные стульями части, разделенные проходом.
