Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Что именно они сотворили, запустив чудовищный Маятник-«Спираль», я, конечно, до конца не понимал, сомневаюсь, что это смог бы объяснить и сам Посланник, — однако предполагал вот что: насильственно изменив естественный ход развития событий в этом мире, они создали своего рода прецедент (или, может, правильнее сказать «парадокс» — не знаю). Ну, что-то вроде случайного временного ответвления, «рукава» от основного русла великой Леты.
И прекрати Маятник свое существование (или отключись он), альтернативный временной ручей длиной в пятнадцать лет либо вольется обратно в неспешное течение реки Времени, либо (что гораздо менее вероятно) повернет вспять, и всем прожившим эти полтора десятка лет придется прожить их заново, уже в своем истинном мире… Скорее все-таки первое: в тот миг, когда зловещая «Спираль» остановится (кстати, всем нам, как я понимаю, жутко повезло, что они не узнали о том, на что еще она способна — могу себе представить, что бы могло быть, попытайся они запустить ее не во времени, а в пространстве! Хотя это вряд ли — насколько я помню рассказ Посланника, без второго полюса сделать это невозможно…), все они окажутся там, где должны были оказаться без вмешательства в тонкие материи Времени. Например, мой брат-близнец, скорее всего, станет простым майором группы диверсионного спецназа ГРУ Министерства обороны Российской Федерации. Вот только интересно, будет ли он помнить о том, кем был здесь, или нет?..
Почувствовав, что начинаю путаться, я полностью сконцентрировался на рассказе.
Итак, согласно «новой» версии происходящего, Маятники — да-да, именно во множественном числе: об уничтожении «Спирали» в моем мире я умолчал — это нечто вроде исполинских пространственно-временных «осей» наших миров, трогать которые конечно же нехорошо и очень опасно. Ну, и историю Первой Цивилизации, павшей жертвой собственной самоуверенности и эфемерного величия, я, конечно, поведал почти полностью — в назидание, так сказать. С намеком на то, что нечего, мол, включать всякие хитрые приборчики, особенно если не знаешь, кто и для чего их сделал. А вот относительно Маятников у меня выходило следующее: раз уж они влезли куда не следует, теперь надо срочно сбалансировать (а не отключить, заметьте!) их «Спираль» с нашей, иначе на смену временным изменениям придут изменения пространственной сферы, параллельность наших миров нарушится и у всех нас будут большие-пребольшие проблемы. Ну примерно так. Тоже, конечно, не ахти версия, за уши, откровенно говоря, притянута, однако ничего другого я придумать не смог и не успел. Надо ж было как-то объяснить, зачем мы сюда явились и с какой целью прорывались к Маятнику. А так — классическая полуправда: я, мол, вашему миру не угрожаю, и даже наоборот — надеюсь вместе с вами и к нашему общему благу кое в чем разобраться. Главная натяжка всей этой версии была в том, чтобы грамотно объяснить, кто будет «балансировать» Маятник с «моей» стороны. Пришлось на ходу придумать, что «Спирали» способны к самостоятельной настройке, а их ученые не дают ей этого сделать — можно, мол, ничего не менять по отношению к этому миру, но обязательно нужно выровнять обе оси между собой…
Не знаю, насколько майор мне поверил, но выслушал не перебивая и, что называется, «не меняясь в лице». А выслушав, задал вполне правильный, хотя и наверняка «с подтекстом», вопрос насчет того, что думают по этому поводу наши ученые. Пришлось разыграть удивление с раскрыванием полуприкрытых до сего момента глаз и укоризненным взглядом на его непроницаемую физиономию.
— Невнимательно слушаешь, майор! Я же объяснил: у нас никто ни про какую «Спираль» понятия не имеет, я — единственный, кто про это узнал. Да и то потому, что, как я понимаю, пришло время узнать. Как, почему — все равно не смогу объяснить — сам не понимаю, но тут вот еще какая странность есть…
Дальше я честно и без купюр поведал ему про наш с капитаном разговор в бронетранспортере, когда мы вдруг выяснили, что здесь все происходит именно так, как должно было произойти в нашем мире.
— Понимаешь, не все так просто… У меня такое чувство, что наши миры связаны между собой гораздо теснее, чем мы думаем и сами того желаем, поэтому что-то изменилось, когда ваша «Спираль» изменила свои настройки. Мне кажется, что меня и капитана с его ребятами выбрали не случайно, и дед мой не случайно там во время войны оказался, и по времени все не случайно именно так совпало, понимаешь? Не удивлюсь, что, когда вы начали экспериментировать со своим полюсом этой штуковины, наша «Спираль» тоже изменила свои временные настройки, сделав так, чтобы о ее существовании узнали именно люди начала двадцать первого века, а не, скажем, наши деды или те, с кем они воевали. Именно я, например. Не знаю… — Последнее «предположение» родилось непосредственно по ходу рассказа и, как мне показалось, довольно логично вплелось в общую канву разговора.
Сделано это было только по одной причине: поскольку возможность стратегического союза со своим «параллельным братом» я всерьез даже не рассматривал, мне нужно было лишь максимально загрузить его малопонятной и, главное, труднодоказуемой (в принципе вообще недоказуемой) информацией. Пусть думает, пусть прослушивает и анализирует запись вместе со своими яйцеголовыми учеными мужами — мне от этого ни жарко ни холодно. Главное, чтобы он меня сейчас не поймал на неприкрытой лжи и откровенных несовпадениях, остальное уже не важно.
Потому что я или вырвусь на «оперативный простор» и успешно завершу операцию (хрен с ним, пусть даже и посмертно — работа у меня такая!) в самое ближайшее время, или… И никаких «или», товарищ майор! Втянуть сопли — и в бой! Как водится, «в наш последний и решительный»…
Поймать он меня не смог, хотя, подозреваю, очень хотел, но не на чем было. Так что я спокойно дорассказал историю наших приключений уже в этом мире, слушал он меня теперь, честно говоря, в пол-уха и даже этого не скрывал. Затем я ответил еще на несколько малозначительных вопросов и получил наконец возможность немного передохнуть — собеседник задумчиво тянул очередную сигарету, о чем-то размышляя (или готовя мне какую-то пакость).
Я тоже думал, на сей раз о капитане Сереге, который был на данный момент моим самым слабым звеном. Нет, даже не в том смысле, что он находится у них в руках — можно подумать, сам я разгуливаю по острову, свободный, аки вольный ветер! Мы с ним оба профессионалы и умеем приносить себя и своих товарищей в жертву оперативной необходимости, так что дело не в этом.
Дело в том, что он знал практически все то же, что и я. И несовпадение наших рассказов и было тем самым слабым звеном… Оставалось надеяться, что он, как ни жестоко это звучит, пробудет без сознания достаточно долго, чтобы я успел все закончить. Или что он догадается — должен догадаться, должен! — «уйти в несознанку» хотя бы до применения описанных выше особых методов допроса и дать мне этим совсем-совсем немного времени. Всего на один, последний, удар!
Если, конечно, они не сообщили ему — как сделал бы, например, я сам, — о том, что все остальные погибли…
Глава 22
Наконец майору надоело молча курить, периодически бросая на меня исполненные загадочности взгляды, и он сообщил:
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
