Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
– Понятно, – слабо кивнул Костя. – Это сколько ж я пролежал без памяти?
Девушка ответила сама:
– Рана была неопасная, органы не задеты. Но большая потеря крови… Вам сразу сделали операцию, и потом еще сутки вы спали под воздействием наркоза.
– Ешкин кот! – Костя уже определился, как быть дальше. – Хорошо, я поговорю с мистером.
Он вздохнул несколько раз, почти взаправду показывая одышку, показывая, как ему пока плохо.
– Но не сейчас. Дайте хотя бы поесть и немного очухаться.
Катя донесла до ушей Кельвина это пожелание. Он заулыбался, хотя глаза его, темно-серые, как вода в луже, глаза наполнились каким-то недоверчивым выражением. «Тот самый тип людей, которые говорят одно, а смотрят по-другому», – рассудил Костя. Майк встал и вышел из комнаты, бросив какие-то быстрые фразы в сторону девушки. Тон был распорядительный.
– Сейчас я вас покормлю, – сказала Катя, когда они остались наедине.
– Ты местная? – в лоб спросил Муконин.
Переводчица-медсестра сделала серьезное личико, как будто немного испугалась такого вопроса.
– Да, но это не имеет значения.
– Что значит не имеет? Почему ты работаешь на них?
– Больной, вам пока нельзя много говорить. – Катя встала, и ее лицо превратилось в саму строгость – этакая школьная учительница.
И она вышла. А вернулась через минуту со стеклянным столиком на колесиках. На столике, на подносе красовалась тарелка с ароматным куриным бульоном, кусок черного хлеба лежал рядом и тут же стоял стакан желтого сока – апельсинового или ананасового, что-то в этом роде. Катя подкатила столик к кровати.
– Сам поешь или тебе помочь? – поинтересовалась она, неожиданно переходя на «ты».
И эти несколько грубые слова прозвучали таким женственным, материнским тоном, что у Кости потеплело в груди.
– Спасибо, я сам как-нибудь. Тарелку только подай, пожалуйста.
Костя подставил локти и выдвинулся вверх, боль слегка стрельнула в бок, но на этот раз он не поморщился. Устроился поудобнее, и Катя села рядом и подала тарелку с ложкой. Муконин втянул ноздрями аромат – бульон был свежий. В нем плавали кусочки курицы и картошки, собственно, это больше походило на суп. Костя зачерпнул немного, словно неумело, и хлебнул из ложки. Суп оказался на редкость вкусным. А может быть, ему просто так почудилось. В последнее время, в его походных условиях, любая еда казалась восхитительной.
Серо-зеленые глаза Кати принялись следить за ложкой. Лицо ее приобрело невозмутимую маску.
– Слушай, Кать, и все-таки хотелось бы знать, – начал он, поднеся третью ложку ко рту.
Девушка на мгновение приложила палец к губам.
– Не задавай лишних вопросов. Здесь везде уши и камеры.
Муконин обвел взглядом палату. Ну да, конечно… Он сделал глоток бульона.
– Хорошо. Тогда скажи мне хотя бы… Какое сегодня число? – В желудке почувствовалось приятное тепло.
– Двадцать девятое апреля, – известила Катя, смягчив голос.
Выхлебав наваристый бульон до дна, Костя вытер губы салфеткой с подноса. Затем осушил одним махом стакан сока и снова подтер рот. Поблагодарив медсестру, он заметил, что хочет еще немного вздремнуть. Глаза начали как-то сами собой смыкаться. Полное расслабление охватило его тело.
Катя молча забрала посуду и вышла из палаты.
* * *
Оставшись в одиночестве, он сначала боролся со сном, пытался заняться обдумыванием своего положения и возможных путей выхода. Но быстро утомившаяся голова не хотела соображать. Да еще и тупо ноющие в разных местах боли мешали думать. Костя пришел к единственной мысли: нужно каким-то образом склонить Катю на свою сторону. Но каким образом? Не случайно же миротворцы ее приручили! Если она местная, то что ее подвигло прислуживать Джонам? В поисках лучшей доли продалась иностранцам? Увидела свое будущее за океаном, в просторной квартире в центре американского городка? Интересно, она спит с этим Майком? А может статься, она их втайне ненавидит, а они ее как-то заставили пахать на себя. Что же касается Кельвина, Костя так и не решил, каким образом ему отвечать на неминуемые вопросы о «Минипе» и всем остальном, тесно и не тесно связанном с тайным оружием. Сон быстро победил Муконина, он съехал на подушку и закрыл глаза.
Сновидение пришло какое-то бредовое, из тех, что сразу забываются при пробуждении. Едва Костя поднял веки, вернулась переводчица-медсестра, а за ней следом и Майк Кельвин.
Они снова расселись около постели. Катерина заботливо померила Косте давление. При этом глаза ее прыгали от муконинской руки к пиджаку Кельвина и обратно. Один раз, правда, их с Костей взгляды встретились. И ему показалось, что в ее глазах промелькнуло сочувствие.
Сняв с его руки манжету тонометра (Костя заметил, что на ее тонких изящных пальцах нет ни единого кольца), девушка утвердительно кивнула в сторону американца.
Тот начал быстро и переливисто говорить.
– Константин, нам хорошо известно, – стала переводить Катя, глядя мимо Кости, – что вы доставили в Самару секретное нанотехнологическое оружие, так называемую «Минипу». (Это слово – Костя услышал – забавно прозвучало из уст натовца.) При передаче чемоданчика вашим самарским агентам вы все были задержаны с поличным силами миротворческого контингента. Здесь вы подпадаете под юрисдикцию Поволжской Международной Республики. Согласно ее чрезвычайному законодательству, всякое преступление, направленное на подрыв основ молодой республики, карается смертной казнью.
Кельвин сделал многозначительную паузу. Катя, закончив перевод, недовольно свела чудные яркие брови.
Странное дело, но Костю ни капли не испугали слова о смертной казни. Быть может, с месяц назад, когда липовая «Минипа», не ставшая еще достоянием чужих ушей, не доставляла проблем, когда не было и в помине всех этих передряг с дорогой, с перестрелками, с потерей Гани… Наконец, с почти пережитой уже кончиной во время преследования миротворцами, когда его на плечах тащил некий Дрюн. (Поди-ка также сидит сейчас под допросом, а может, и пристрелили уже?) Так вот, скажи кто-нибудь с месяц назад, что скоро посадят Костю на электрический стул, он бы испытал естественный трепет простого смертного, но теперь… Теперь Костя почувствовал лишь странное равнодушие к собственной шкуре. И главное в том, что жить-то дальше особо не для кого. Насчет Родины он уже все сделал. Разве что Маша, которую, в случае возвращения, хотел бы обнять и попросить прощения за все? Да и та давно не ждет.
– Но мы предлагаем вам сотрудничество, – снова начал Майк. – Сотрудничество со штабом миротворческих сил будет в данном случае расцениваться как явка с повинной. И смертная казнь на электрическом стуле, скорее всего, будет заменена небольшим сроком заключения.
Еще одна небольшая пауза. На лице Катерины отразилась растерянность.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
