ПОСЛЕДНИЙ РОМАНТИК
1
Ноги под дерн не поместились. Пришлось рубить ветки и закидывать сверху. Теперь лежат, как медведи в берлоге. Мама и три детеныша. Обнялись и ждут весны. Капрал разве что лапу не сосет.
— Муау!
Я говорю: подожди, девочка. Еще немного. Папа почти закончил.
Беру еловую лапу и кидаю сверху. Потом сажусь на землю и говорю: сил моих больше нет.
...Я думал — по дороге быстрее будет. Потому что морковка опять успела проголодаться. А в деревне можно было взять молока. И нажевать с хлебом. И она бы так не орала. Лежала бы и сосала «дулю». Важная, как китайский император.
А они тут как тут — верхом. Закричали:
— Вот он, сукин сын!
Окружили и стволы наставили. Капрал сверху смотрит. Синий мундир, усы сапожной щеткой и пистоль за поясом. Он его даже доставать не стал. Видит, у меня руки заняты. До шпаги никак не дотянуться. А пистоль я в лесу выкинул. Во-первых: пороха к нему не было, я в одной рубахе из окна выскочил. Во-вторых: пистолет тяжелый, пришлось выбирать.
Я говорю:
— Вы меня, как, арестовывать будете? Или на месте порешите?
Капрал говорит:
— Посмотрим.
Морковка открыла глаза и говорит: уа-у. Таким обиженным тоном.
Я подумал — надо было выбрать пистолет. А девчонку оставить. Все руки оттянула, даром что четыре месяца. Посреди леса, волков и лисиц. Тогда у нее был бы шанс.
Я говорю:
— Все хорошо, девочка.
— Ее скоро нужно кормить, — говорю.
Капрал усмехнулся и говорит:
— Не бойся, накормим. Ты давай — одежонку скидывай! Только не дергайся, а то не ровен час...
Что получится, капрал не сказал. Но я и так понял. Потому что нетрудно догадаться. Особенно, если прошлой ночью это видел.
Я девчонку на землю положил и говорю:
— Вы там были?
— Нет, — отвечает капрал.
Я по глазам вижу, что врет. Они у него сделались отдельно от лица. Словно кто-то другой в капральской физиономии дырки проделал и выглядывает. И здорово ему стыдно, этому другому.
— Раздевайся, — говорит капрал. — Кому сказано.
Я расстегнул рубашку, чтобы его не злить.
— Моя жена жива?
— Конечно, — отвечает, не раздумывая.
А другой, который за капралом прячется и которому стыдно, говорит:
— Нет.
— Понятно, — говорю я.
* * *
Я говорю: мне нравится, как это звучит. Ты сама попробуй. Маленькая девочка. Маленькая девочка. Разве не здорово?
Жена говорит:
— Папина дочка.
А я говорю:
— Зато характер твой.
* * *
Я пошел в лес. Сначала пытался резать дерн шпагой, но ничего не получилось. Потом мне дали нож. Я выкраивал куски травы и относил к яме. Художественно так вокруг нее раскладывал. Замерз, как собака и весь перемазался. А потом капрал говорит:
— Хватит.
Я посмотрел на яму и говорю:
— Еще немного. Кажется, я выше ростом. Пятки будут торчать.
Один говорит:
— А ты без головы меряй.
И засмеялся. Остальные тоже. Все, кроме меня и капрала. Он перед этим, как мои шрамы увидел, сказал:
— Это откуда?
— Рамбург, — ответил я. Без одежды стало холодно. Мурашки высыпали по всему телу. — Палашом.
— А это?
— Под Несвижем... картечью.
— А вот это?
— Когда маленьким был, расшибся.
Поэтому сейчас капрал сказал:
— А ну, заткнули пасти!
Морковка смотрела какой-то сон и молчала в тряпочку. Я вообще думал, что такое невозможно. Такая тишина. Все время, что морковка не ела — она кричала. Не переставая. Я думал — свихнусь. Или оглохну. Так что выбор между ней и пистолетом был достаточно трудным.
Я стою голый и говорю:
— Что будет с ней?
Капрал говорит:
— Отвезем князю.
Я говорю:
— Мне нужно попрощаться.
Он перевел взгляд на девочку. Потом говорит:
— Ладно.
* * *
Я девчонку прижал, она — раскаленная. Как уголек. Вернее, мне так с холоду почудилось. Морковка «дулю» выплюнула и проснулась. Смотрит на меня. Глаза серые, рожица серьезная.
— Гу, — говорит.
Потом выгибаться начала. Потому что я-то холодный.
Я говорю:
— Цок, цок, лошадка! — она улыбается. Взял морковку и подкинул вверх. И еще раз. Она смеется. Я даже согреваться начал. Потом прижал девчонку к себе. От нее тепло и молоком пахнет.
— Ты наша принцесса, — говорю. У капрала такое лицо сделалось, словно он луком подавился.
И тут морковка описалась. Вообще горячо стало. Я даже глаза зажмурил. Стоим, греемся...
Капрал сказал:
— Ну все, пора.
Я глаза открыл, говорю:
— Еще одно. Сейчас я скажу дочери пару слов, а вы все отойдите.
Капрал подумал немного и говорит:
— Ладно.
— Анна-Фредерика! — говорю я громко. Чтобы они разобрали. — Слушай мое завещание...
И перешёл на шепот.
Она слушает и будто все понимает. Как большая. На левой щеке — грязное пятно. Это я рукой задел, когда обнимал.
Потом я девчонку последний раз поцеловал и говорю:
