Она в сердцах бросила телефон на диван, села сама, посмотрела на отца и сказала:
— «Лексус» угнали. Бальган с эвакуатором только что приехал на место, где в нас стреляли, а автомобиля моего уже нет. Он стал спрашивать, ему в ларьке с шаурмой азербайджанцы сказали, что машину минут десять назад погрузили на другой эвакуатор и увезли. Угнали мою машину, папа…
— Слушай, а не может эта стрельба по колесам и последующее похищение машины быть как-то связано? — предположил Краб. — И Магнит тут ни при чем, просто у тебя захотели угнать твою шикарную иномарку?
Татьяна пожала плечами, в голове ее мысли никак не укладывались пока в логическую цепочку, она просто перестала что-либо соображать. И тут ее телефон снова зазвонил. Татьяна схватила трубку и взглянула на дисплей, на котором появилась надпись — «Номер не определен». Она поднесла аппарат к уху и услышала, как хриплый мужской голос с едва заметным акцентом сказал:
— Твоя машина у нас. Если хочешь вернуть ее, тогда готовь сто тысяч долларов к послезавтрашнему числу. В это же время завтра я перезвоню. Денег не будет, машины своей больше не увидишь.
И в трубке раздались короткие гудки. Татьяна посмотрела на отца, а ему нечего ей было сказать.
Краб решил действовать. Ничего, что у него не было никакой информации о том, кто такой на самом деле этот Магнит — Гандрабура, Сметанин или еще кто, — зато у него в руках была вся структура распространения «пиратской» аудиопродукции по Москве и России. Он теперь хорошо знал, что управляет всем этим Веня, которого прикрывает сверху Гомункул и с которым сотрудничает сам Магнит. В конце концов, если органам станут известны даже те факты, которыми их снабдит Краб, уже можно будет начать действовать. По крайней мере, закрыть все заводики, адреса которых Краб аккуратно копировал и прятал в надежном месте, арестовать людей, которые к этому бизнесу причастны, и так далее и тому подобное.
Краб был почти уверен, что Гомункул — это тот самый непосредственный начальник капитана Загорского — полковник Багров. Поэтому действовать нужно было осторожно, чтобы не привлечь никаких подозрений ни со стороны Вени, ни со стороны Гомункула. Крабу удалось перехватить Загорского по пути на перевязку в больнице и договориться с ним о встрече. Загорский, узнав о сути дела, предложил встретиться на его даче в Подмосковье, подальше от любопытных глаз.
Краб добирался на дачу Загорского на электричке, предварительно поплутав, на тот случай, если Веня опять прицепил к нему «хвост». Но, похоже, Крабу удалось завоевать доверие Вени, потому что слежки за собой он не заметил. После почти часа езды в переполненной и душной электричке Краб прибыл на нужную ему станцию. За окном уже вечерело, люди торопились поскорее добежать до своих дач мимо перелесков, пока совсем не стемнело. Краб торопливо шел по тропинке вместе с людьми. На развилке ему подсказали, куда идти дальше, а когда Краб остался один и побрел по узкой дорожке к стоящим чуть в отдалении строениям, ему показалось, что за ним все-таки следят. Он почувствовал спиной чей-то взгляд, обернулся, но позади чернели кусты и силуэты домов — ничего не разглядеть. И фонарей не было, как будто люди — это кошки и могут видеть в темноте.
Хорошо, что умудренный опытом путешествия в Подмосковье, когда он искал склад, на этот раз Краб взял с собой фонарик. Он светил им вперед на дорогу и постоянно чувствовал чей-то взгляд на своей спине. В том, что за ним следили, сомнений не было. Краб не взял с собой пистолета, потому что он шел на «свидание» к капитану Загорскому, которому в общем-то доверял. Ведь Загорского самого подстрелили не так давно за то, что он слишком активно занялся делом «пиратства», и не исключено, что стрелял в него тот самый киллер, который и прострелил вчера колеса на «Лексусе» Татьяны. А что за ним следят, ничего удивительного нет — капитан Загорский наверняка приставил своих людей для слежки, ведь если Краб знает про Загорского почти все, то капитан о нем ничего не знает. Краб нес толстую папку с документами под застегнутой курткой, чтобы руки были свободны, да и лишний раз привлекать внимание к тому, что у него в руках, тоже было ни к чему.
Дойдя до домика, который ему описал Загорский, Краб остановился и огляделся. Из темноты его окликнул голос, и он узнал капитана. Скрипнула калитка, и Краб шагнул во двор. Свет в домике не горел, был виден только огонек сигареты. Краб подошел ближе и посветил. Загорский закрылся рукой от света фонаря, и Краб выключил фонарик.
— Оружие с собой есть? — спросил Загорский.
— Нет, — ответил Краб.
— Извини, все равно обыщу, — сказал капитан, — на всякий случай…
Краб поднял руки и повернулся к нему спиной. Пусть обыщет, если ему от этого станет спокойнее. Загорский профессионально обшарил Краба на предмет пистолета или ножа, но ничего не нашел.
— Ну, что ж, пошли в дом, — предложил Загорский, первым повернулся и пошел по выкошенной тропинке к дому.
Шторы в домике капитана Загорского были плотно задвинуты, он включил настольную лампу, сам присел за стол и молча предложил гостю присесть. Краб вытащил из-под куртки папку, открыл ее и положил на стол перед Загорским. Тот стал листать, разглядывая схемы и документы.
— За мной всю дорогу от электрички кто-то шел, — сказал Краб, — это были, я надеюсь, ваши люди?
Загорский молча кивнул. Он весь погрузился в чтение и, когда минут через десять пролистал папку до конца, утвердительно покачал головой и поинтересовался, откуда Крабу удалось взять эти документы?
Краб рассказал ему, как, притворившись мичманом Петром Петровичем Карабузовым, он проник в структуру «пиратов» и практически достиг в ней за короткий срок места «заместителя» Вени. Рассказал, как сначала защитил склад «пиратской» продукции от нападения бандитов, потом «служил» телохранителем у ныне разжалованного в рядовые Арсения Львовича; как Веня предложил ему работать на себя; как ездил во Львов, разоблачил Гошу Граммофона, как подрался с карманниками на аудиорынке…
Лишь об одном Краб умолчал — что именно он напал на Циклопа и пытался выяснить у него, кто такой Магнит. Ведь он вступил в конфликт с законом, пусть пока Загорский этого не знает. Загорский слушал молча, и Крабу показалось, что эта история его не удивила. Или же капитан обладал изрядным хладнокровием и сдержанностью. Когда Краб закончил, капитан Загорский захлопнул папку, посмотрел в глаза Крабу и спросил:
— Ты сам-то хоть понимаешь, что, вляпавшись в эту историю, сам на себя столько нацеплял, что тебя самого теперь вместе со всей этой компанией можно под суд отдавать?
— Не замочивши ног, раков не наловишь, — ответил ему поговоркой Краб, — а как бы я иначе смог все это узнать?
Загорский ничего не ответил, нахмурился, еще раз открыл папку в самом конце, прочитал несколько страниц и спросил:
— Так ты полагаешь, что Гомункул — это полковник Багров?
— Да, я так предполагаю, — ответил Краб, — в принципе, я большую работу сделал, вам только дожать осталось. Основных парней, кто всем этим делом «рулит», можно смело брать, а уж они расколются под давлением фактов — и кто такой Гомункул, и кто такой Магнит. А то распоясались бандиты, тебя, капитан, ранили, а в Татьяну тоже вчера стреляли — пробили колеса ее автомобиля.
