— Проходите, проходите, мы все вас ждем. Я так рада, что вы смогли приехать. День благодарения — чудесный праздник. Мне очень жаль, Бесс, что твои родители уехали. Не хотелось, чтобы вы с Фанни чувствовали себя одиноко.
Фанни улыбнулась, немного вымученно, и протянула свой подарок: перевязанную лентой коробку конфет.
— Мятные пастилки, — робко сказала она.
— Так мило с твоей стороны, Фанни! — Салли Торнтон обняла девушку.
Интересно, какой свекровью была бы Салли Торнтон? От этой мысли сердце у Фанни застучало.
— Эй, внимание всем! Они приехали. Это Фанни Логан и Бесс Отис. Девушки, моего мужа Филипа вы знаете. А это моя подруга Рыжая Руби, моя сестра Пэгги, ее муж Стивен. Там мои старые друзья: Зак, Питер, Марта и Колетт. Мы дружим уже много лет. Эта красавица рядом со мной Су Ли, а это ее муж Чен. Они оба врачи. Слева доктор Джон Нобл. Дальше стоят Акия и ее муж Чу. Итак, что вы хотите выпить?
— То же, что и остальные, — сказала Фанни. Бесс кивнула. Девушкам подали бокалы с вином, столь тонкие и хрупкие, что Фанни испугалась.
— Думаю, самое время сказать тост, Салли, — предложил Филип.
— Спасибо, что напомнил, Филип. Давайте выпьем за мир, семью, возвращение наших сыновей.
Обед оказался восхитительным.
— Кофе нам подадут в гостиную. — Фанни оглянулась, отыскивая глазами подругу, но хозяйка дома заговорщицким видом подмигнула ей и кивком указала влево, где Бесс беседовала о чем-то с доктором Ноблем. Такой оживленной, такой румяной и веселой Фанни ее еще не видела. Бедный Тед! Что, если он получит отставку? Что будет делать с обручальными кольцами? Миссис Бесс Нобл. Звучит отлично. Ее отец от радости, наверное, заполнил бы все бланки рецептов для пациентов доктора. Мать, конечно, поплачет, но благословит дочку. И все будут счастливы, кроме Теда.
— О чем задумались, Фанни? — поинтересовалась Салли Торнтон.
— Да вообще-то ни о чем, просто… по-моему, Бесс проявляет интерес к доктору Ноблу.
— На мой взгляд, интерес проявляют обе стороны. Вас это очень беспокоит, Фанни?
— Не знаю. Во-первых, он старше. У него совсем иное положение в обществе. Он кажется мне таким… умудренным. А Бесс… Она совсем простая. Я имею в виду, что…
— Я понимаю, что вы имеете в виду. Доктор Нобл очаровательный молодой человек. Возможно, ваше беспокойство необоснованно. Вы будете пить кофе?
— Нет, спасибо. У вас прекрасный дом, миссис Торнтон.
— Желаете посмотреть его? Я тоже не хочу кофе. И вообще, не понимаю, почему после обеда обязательно нужно пить кофе. Зовите меня просто Салли, миссис Торнтон слишком официально. Пойдемте, начнем со второго этажа. Я люблю показывать всем мою классную комнату. Вы знаете, Филип приехал учить меня из самого Бостона. И по сей день я иногда учусь у него.
Голос ее прозвучал как-то напряженно, Фанни даже вздрогнула.
— Как вам нравится моя гора? — спросила Салли, останавливаясь у окна, из которого открывался чудесный вид.
— Впервые вижу столь восхитительную картину. Вы, должно быть, любите приезжать сюда? Я, наверное, согласилась бы прожить здесь всю жизнь, — вздохнула Фанни.
— Когда-то и я так думала. Это один из самых очаровательных уголков на земле, хотя я не многое видела. Вероятно, есть и другие, столь же живописные. Эти две комнаты принадлежат моим сыновьям. Двери я оставила открытыми. Когда они были маленькими, любили приезжать сюда. По крайней мере, так я думала. Мне никогда не хотелось, чтобы они вырастали, становились взрослыми. Глупо, правда? Иногда я жалею, что время нельзя остановить. А потом вдруг ловлю себя на том, что думаю о будущем. Сегодня я в меланхолическом настроении. А вас мучает тоска по дому, Фанни?
— Первое время мне было очень тяжело. Сейчас я дважды в неделю звоню домой, пишу, и папа часто пишет мне. Братья присылают письма очень редко. Думаю, вы понимаете.
Салли кивнула.
— Это моя спальня, — продолжила она, вводя Фанни в следующую комнату. Окна были открыты и шторы колыхались на ветру. — В этой комнате у меня всегда открыто окно. Я росла в лачуге без окон. Место, где мы тогда жили, называлось Рэгтаун[2].
Фанни не знала, как ей отвечать на подобные откровения.
— При желании вы могли бы вернуться туда, переустроить это ужасное место, разбить, например, парк для детей. Можно установить какой-нибудь памятник, сделать большую площадку с фонтаном. Вы даже могли бы назвать ее в память вашей матери или отца. Если бы это касалось меня, я бы именно так и сделала. Может быть, соорудила бы даже мемориал в честь ребят, которые… ну, не вернулись с войны. Извините, я, наверное, увлеклась?
— Вовсе нет, дорогая моя, вовсе нет. Какая замечательная идея! Почему это я сама никогда об этом не думала?
— Может быть, потому, что с Рэгтауном вас связывают отнюдь не самые приятные воспоминания. Но ведь что бы там не случилось, это место остается вашим домом. Когда я думаю о папе и братьях, в моих мыслях всегда присутствует наш дом. Если с ним что-то произойдет, я буду ужасно огорчена.
Салли обняла Фанни.
— Я обязательно познакомлю вас с моим сыном, когда он вернется. Завтра же сяду и напишу ему длинное письмо, расскажу и о вас. Подойдите сюда, я покажу вам его фотографию.
Фанни подошла к столу. Голова вдруг закружилась, и она даже ухватилась за край, чтобы не упасть. Салли копалась в фотографиях.
— Ага, вот она. Посмотрите какая улыбка! Знаете, он летчик. Он очень способный, стоит ему только захотеть. Он и школу закончил досрочно, на два года раньше своих сверстников. Ну, Фанни, что вы думаете? Разве Саймон не самый красивый юноша на свете?
Саймон? Она взяла фотографию дрожащими руками и уставилась на улыбающегося молодого человека.
— Очень приятный, — пробормотала она.
— А это Эш. Это с ним вы и Бесс разговаривали в тот вечер, когда он уезжал в Неллис. Не очень хороший снимок. Да он и не такой фотогеничный, как Саймон.
Фанни не знала, что сказать. Нужно как-то сообщить, что она переписывается с Эшем. Но как? Что делать? У нее пересохло во рту. Вот попалась в паутину!
Внизу гости, разделившись на две группы по шесть человек, играли в покер. Бесс и доктор Нобл увлеченно передвигали по доске шашки. Фанни услышала смех подруги и ее слова: «Я, вообще-то, не люблю играть». Это Бесс-то не любит играть? Ее так и подмывало подбежать к этой кокетке и шлепнуть ее по щеке, чтобы стереть с лица глуповато-наивное выражение.
Салли извинилась. Куда она пойдет? Наверх. Звонить Дэвину Роллинзу, решила Фанни. Как бы ей не хотелось быть столь же прозрачной в своих чувствах и поступках, когда она влюбится. Чувство сострадания толкало ее к Филипу. В его взгляде, брошенном вслед поднимающейся по ступенькам жене, мелькнули отчаяние и мука. У Фанни почему-то пропало настроение, ее потянуло домой.
