– Привет, подружка, – в тон ей ответила Гвоздика, в Питере они не раз видели рекламу, которая девушкам очень понравилась, поэтому они часто вставляли ключевые фразы из нее в разговор. – И почему люди такие злые?
– Чтобы у нас было больше работы, – вскидывая к плечу любимое после пистолетов оружие, хохотнула Астра…
Это было полное фиаско, крах. Бой уже шел внутри лагеря «скарабеев». Дюк Ларрсен отчетливо слышал не только звуки выстрелов и разрывов ручных гранат, но даже выкрики на персидском языке. Бойцы Корпуса Стражей Исламской революции подбирались все ближе к палатке американца – нужно было что-то срочно предпринимать.
Выходов было два: либо сдаться на милость победителя, и тогда придется выдать иранскому руководству все известные тайны, а потом наверняка предстоит выступление по телевидению с обвинениями в провокации правительства США. Либо, во втором случае, он мог достойно умереть, забрав в могилу свою честь и свои тайны.
Полковник военной разведки Дюк Ларрсен, уйдя в отставку, с удовольствием продал свои знания и профессионализм финансовому магнату Юджину Цоресу в надежде обеспечить свою старость. Его нисколько не волновало, что предстоит делать и сколько при этом погибнет народа. В конце концов, люди смертны, и какая разница, умер человек на больничной койке, в автокатастрофе, при пожаре или на войне. Живому главное ухватить то, что можно, и даже, если получится, более того.
Ларрсен был циничным мерзавцем, но не был предателем. Поэтому выбор у отставного полковника оставался один. Вытащив из-под своей раскладной койки небольшой металлический ящик, открыл его и извлек наружу противотанковую мину в пластиковом корпусе. Взрывное устройство Дюк возил специально на случай форс-мажорных обстоятельств, сегодня наступило такое время.
Установив мину под столом, на котором было разложено электронное оборудование, Дюк выдернул предохранительную чеку. У него было тридцать секунд до срабатывания взрывателя. Ларрсен разогнутой пружиной ринулся к выходу. Но то ли возраст сказался, то ли нервное напряжение, только далеко отставной полковник убежать не успел.
Огромный куст взрыва разнес палатку вместе с оборудованием и с силой толкнул Дюка в спину, несколько раз перевернул безвольное тело в воздухе, потом ударил о землю.
Когда Ларрсен пришел в себя, то понял, что встать не может. Ноги не слушались, были будто чужие.
– Даже в бою не смог умереть, – с горечью прошептал американец и поспешно, как будто боясь, что его остановят, извлек наружу небольшой хромированный пистолет «зиг-зауэр». Прижав ствол к подбородку, надавил на спусковой крючок. Разрывная пуля «дум-дум» разворотила все лицо, обезобразив и сделав безымянным военного разведчика Дюка Ларрсена…
…Отсидеться по-тихому амазонкам не удалось, иранские солдаты, разворачиваясь широкой цепью, должны были неизбежно выйти на их убежище. Поставив автоматы на одиночный огонь, девушки стали уничтожать экономными выстрелами наиболее рьяных солдат. Работали они молча и сосредоточенно.
Гвоздика успела положить четверых иранских гвардейцев и выбирала пятого, когда в ее голову угодила пуля.
– Ты что, подруга? – Астра склонилась над своей напарницей.
Гвоздика лежала на спине, уставившись в небо неподвижным взглядом красивых голубых глаз. Бандана сползла с ее головы, огненно-медные волосы разметались по земле. Над тонкими бровями, как у индуски, темнело входное отверстие. Кровь тонкой струйкой стекла к виску, пропитывала огненные волосы.
– Ну, держитесь, твари, – блондинка до крови закусила нижнюю губу.
Вскочив, она выставила наружу голову, и тут же мимо ее уха просвистела пуля, заставившая девушку нырнуть обратно под защиту расщелины. «Снайпер», – подумала Астра. И тут же вновь прорычала вслух:
– Ну, держись, паскудник.
Несколько раз Астре приходилось играть в кошки-мышки со смертью, но все-таки ей удалось засечь иранского снайпера. Тот занял позицию у обугленного пограничного джипа. Армейский стрелок оказался недостаточно хорош против бывшей спортсменки и профессиональной убийцы.
Астра еще раз показала себя снайперу, потом быстро спряталась, услышав запоздалый выстрел. Гвардеец сейчас переводил ствол своей винтовки, ожидая ее появления в противоположной стороне расщелины, но просчитался в своих ожиданиях. Блондинка в нарушение всех баек о тупости светловолосых переиграла стрелка, она появилась вновь в том же месте, где уже была. «АКМ» дважды плюнул огнем, обе пули поразили цель. Астра видела, как дважды дернулось тело снайпера, а потом в землю ткнулся длинный ствол винтовки.
Она успела сделать еще один выстрел, когда на ее укрытие накатил вал огня, превратив девушку в живой факел. Командир батальона, устав нести неоправданные потери своих гвардейцев, отдал приказ:
– Отделение огнеметчиков – вперед.
Многометровые языки оранжево-золотого пламени безжалостно заливали позиции «Скарабея», уничтожая все живое…
– Товарищ полковник, – к Христофорову обратился командир мини-подлодки. – С «Пираньи-2» докладывают: «Сирену» загрузили, пловец с грузом взят на борт.
– Отлично, – скупо улыбнулся Христофоров, потом помассировал переносицу и с явным облегчением добавил: – Все, идем домой, по-быстрому, в темпе вальса…
Эпилог
Кровопролитный бой на севере Ирана вылился в грандиозный международный скандал. Крупнейшие медиа-агентства демонстрировали кадры с места сражения: подбитая бронетехника, обугленные трупы, сгоревший остов дирижабля.
На фоне этих кадров поочередно выступали президент Ирана и духовный лидер страны.
Политологи на всех языках с неподдельным восторгом комментировали происходящее…
«Президент Ирана обвинил правительство США в военном вторжении на территорию суверенного государства. При этом лидер Исламской республики не приводит никаких доказательств своих заявлений…
Представители Госдепа и Пентагона в один голос утверждают, что в этом районе вооруженные силы США никаких операций не проводили…
Конгрессмены-демократы требуют тщательного расследования инцидента. В срочном порядке создается межпрофильная комиссия, которая будет изучать деятельность не только Государственного департамента, Министерства обороны, но также Центрального разведывательного управления и ряда спецслужб…»
Юджин Цорес щелкнул пультом управления, огромный плазменный экран телевизора потух. Грязно выругавшись на родном иврите, что финансист делал крайне редко, он снова щелкнул кнопкой пульта управления. Бесшумно поднялась панель из красного дерева, закрывая от гневного взора хозяина кабинета ненавистный телевизор.
Эмоции, захлестывающие сознание магната, были слишком сильны, чтобы он мог с ними справиться самостоятельно. Финансист достал небольшую шкатулку из слоновой кости, инкрустированную червленым золотом, в каких обычно держат гаванские сигары. Там у Юджина лежали транквилизаторы. Положив на язык несколько таблеток в разноцветной глазури, он запил их большим стаканом содовой.
