наказание согласно своему проступку.
Тедань, который всего лишь разрушал ее щиты, получил три жутких шрама через все тело. И каждый раз во время грозы его раны горят и ноют. Не помогают ни лекари, ни целебные ванны, ни охлаждающие ванны.
Я уничтожила три ее хвоста. И за это лиса почти лишила меня ног. А это страшная участь. Я уже знала, что такое — сидеть в кресле и смотреть на всех снизу вверх, с трудом переваливаться через пороги и намертво застревать в грязи или снегу. Не чувствовать ног вовсе оказалось еще страшнее. Будто от твоего тела отрезали половину и подвесили бесполезный мешок с дерьмом.
Я не знаю, почему все же смогла вернуть себе способность ходить. То ли Небеса сжалились надо мной, то ли мое отчаяние прорвало преграду, поставленную лисой.
Но самые тяжелые шрамы достались ему. Пусть невидимые и неощутимые, но убийственные.»
В тексте имя человека было вымарано тушью, и Ши Хэй мысленно заменял черные пятна словом «он».
«Он долго не приходил в себя. И сначала мы не могли понять, в чем причина. Да, местами его кожа была обожжена, но внутренние органы были в порядке. Приглашенные лекари пожимали плечами и предлагали травяные ванны и иглоукалывания.
А потом я заметила, что изменилось свечение его тела в магическом зрении. Его Ки… Она убывала. Медленно и почти незаметно, но ее становилось все меньше и меньше.
Мы обложили его тело полными кристаллами, поставили вокруг статуэтки из баньяна, да и сами вливали в него Ки.
Он очнулся лишь спустя две недели. Мы с Теданем сразу же навестили его.
Когда мы вошли, он как раз ощупывал свое чисто выбритое лицо.
— А я так привык к ней, — тихо сказал он.
— Нам пришлось. Так было проще вливать бульон тебе в рот, — усмехнулся Тедань.
— Отрастет, — отмахнулся он. — Мы убили ее?
— Ты убил. Не знаю, что ты такое сделал, но ты уничтожил ее со всеми хвостами. Как себя чувствуешь? Что болит?
— У тебя куда-то уходит Ки, — сказала я. — И почему-то не восполняется.
— Я сжег каналы, — прошептал он после недолгого молчания. — Я больше не идеальный донор.
Я не поверила своим ушам. Как это так? Как это вообще возможно? Разве у Ки есть какие-то каналы?
— Есть. Раньше я уже повреждал их. Только иначе, — он словно задыхался. И потому говорил короткими фразами. — Раньше я не мог применять магию. И не мог чертить массивы. В этот раз, видимо, зачерпнул слишком много Ки. Слишком много. И каналы разорвались.
— Но твой талант! Он же больше шести. Должно хватать той Ки, что вырабатывает твое тело.
— Мэй, — слабо улыбнулся он. — Если человек не будет использовать руку… она отсохнет… и не сможет двигаться… даже когда это будет нужно. Если телу незачем было вырабатывать Ки, почему оно начнет это делать сейчас?
— Ну и ладно! — воскликнул Тедань. — Теперь, когда никаких лис больше нет, можно не трястись над Ки. Будешь теперь таскать на себе кристаллы, как настоящий модник.
Он тогда не стал возражать. Закрыл глаза и замолк.
После того он быстро пошел на поправку. Встал на ноги, что было мне тогда недоступно. Я даже не знала, смогу ли вообще когда-нибудь ходить. И немного завидовала ему. Быть отрезанным от Ки казалось мне не столь тяжёлой участью, в отличие от невозможности ходить. Так я считала тогда.
По его просьбе мы не стали объявлять людям ни его имя, ни заслуги перед страной. Он не присутствовал на награждениях. Он словно бы ушел в тень. Тедань предлагал ему звания, должности, титулы, но он лишь отмахивался. Говорил, что такой недоучка недостоин быть чиновником. Разговаривал он только с нами да с Мэйху, когда тот находил минутку.
Спустя месяц он ушел.
К тому времени он уже мог обходиться без внешнего притока Ки. Мы так и не поняли, то ли восстановилась часть каналов, то ли его тело все же вспомнило, что может вырабатывать Ки самостоятельно. Ки хотя бы не уменьшалась из-за дыхания. Впрочем, ни заклинания, ни массивы ему не были доступны. По крайней мере, без кристаллов.
И когда мы с Теданем после очередного совета заглянули к нему, то увидели, что он одет в простые крестьянские одежды, держит дешевое армейское копье, а за спиной у него мешок.
— Я ждал вас, чтобы попрощаться.
Я хотела было возразить, но Тедань сделал знак, чтобы я замолчала. Крепко обнял его, хлопнул по плечу и кивнул.
Он покинул Киньян через южные ворота. Возможно, он вернулся в те леса, где прожил целых пять лет. Вот только в этот раз у него не было ни защитных массивов, ни заклинаний…
С того дня прошло несколько лет. Леса заново наполнились дикими зверями. По Равнинному моря снова бегают стада антилоп и стаи костяных собак. В садах щебечут птицы. Теперь по новым дорогам можно безопасно пересечь страну с юга на север и с запада на восток. Люди приходят в Киньян из разных деревень и городов.
Но мы о нем так больше никогда и не слышали.»
Конец
Послесловие
Серия «Идеальный донор» вышла неоднозначной. Каждая новая книга отличалась от предыдущих. Повествование начиналось с чистого приключения, ушло в изучение животного мира, потом столичные терки и интриги, затем обучение, где теоретические знания отсыпаны чересчур щедро, отшельничество главного героя… И седьмая книга, где вообще все по-другому.
Это моя первая серия, которая многое изменила в моей жизни. Изменения коснулись и работы, и жилья, и миропонимания, и меня, как личности. Благодаря Донору я поняла, как я пишу, что я за автор, о чем мне интересно писать.
Благодарю тебя, мой читатель, за то, что прошел с героями книги весь этот долгий путь, что был рядом, писал свои мысли, давал обратную связь.
Сюда добавлю ответы на часто задаваемые вопросы:
1. Будут ли еще книги по миру Донора? Может, про Байсо или кого-то еще?
— Сейчас мне нечего больше сказать по Донору. Если появятся идеи и желание, то, может, я вернусь к этому миру. Но на данный момент — нет.
2. Что будет дальше?
— Дальше продолжу работать над «Сагой». И, возможно, начну новую серию.
3. Мне нравится именно Китай. По Китаю будет что-то еще?
— В планах есть необычная история о Китае 7 века н. э. Мир отличается от Донора, но антураж, люди, имена, верования будут китайскими. Совпадений по персонажам не будет.
Примечания
1
