мы-то помним, как еще недавно считали их просто кучкой выживших, слоняющихся по Сиэтлу. Мэл и Эбби говорят об Оуэне, который пропал с радаров в последние несколько недель. «Он не в себе после Джексона… Ты особо не переживай». Тонкая отсылка, помогающая очеловечить персонажей: убийство Джоэла явно не прошло для них бесследно. Разговор прерывает свист пули. Это засада «Шрамов», также известных как «серафиты». Naughty Dog устраивает свою классическую блокбастерскую перестрелку на колесах. Своей эффектностью и зрелищностью она словно объявляет игроку – передышка окончена.
В итоге героям удается на время скрыться от преследователей, пробравшись на склад. Там им приходится перебить кучу зараженных, вслед за которыми волна за волной нападают серафиты. В этой части игры проявляется по-настоящему серьезный недостаток The Last of Us Part II: экшен-сцены и стелс-эпизоды затянуты и заметно нарушают общий ритм.
История отодвигается на второй план во имя длинных утомительных геймплейных отрезков, которые почти не имеют значения для повествования. Они настолько плохо вписываются в сюжет, что игрок склонен винить в этом смену перспективы и саму идею увидеть те же события с другой точки зрения. Возможно, Дракманн и его гейм-дизайнеры специально хотели вставить сцены чистого геймплея между эпизодами, важными для истории. Но здесь они кажутся излишними и утомительными.
Эбби, Мэнни и Мэл наконец подбирает патруль ВОФ, присланный на подмогу. Героев отвозят на аванпост, где их ожидает Айзек. Там мы встречаем Нору – она работает в медпункте – и молодых солдат. Одни шутят и смеются, а другие играют с собакой. Нора отводит Эбби под навес, который заменяет ВОФ морг, и показывает труп: «Несколько дней назад наши обнаружили „Шрамов“ у причала. Дэнни и Оуэна послали на зачистку. Сегодня утром охрана нашла Дэнни у границы периметра. Он доковылял сюда с пулей в животе. Айзек успел с ним поговорить, но…» И тут мы понимаем, что Оуэна подозревают в страшном преступлении: возможно, он убил солдата ВОФ, чтобы спасти «Шрама».
Айзек
Мы больше не можем воевать, как сейчас. Можно заключить перемирие. Но опять какой-нибудь урод с их стороны – или с нашей стороны – все запорет. Нет. Надо убрать их всех.
Айзек Диксон
О прошлом Айзека Диксона, харизматичного лидера Вашингтонского освободительного фронта, мы знаем мало. До начала эпидемии он служил в морской пехоте США. Когда ФЕДРА получила власть и создала карантинные зоны, он оказался среди той молодежи, которая восстала против нее, и вместе с Эммой и Джейсоном Паттерсонами основал ВОФ. Когда ФЕДРА публично казнила Паттерсонов, Айзек де-факто стал лидером. Именно тогда ВОФ превратился в военизированную организацию и применил партизанские методы боя, которые новый предводитель освоил в армии. После долгих лет борьбы комендант Кармело Торрес, генерал ФЕДРА[109], принял решение об отступлении. В результате при здании суда Сиэтла произошло побоище, в котором Торрес погиб. Айзек Диксон и ВОФ захватили город.
Но вскоре ситуация ухудшилась – члены ВОФ столкнулись с теми же трудностями, что и ФЕДРА. Зараженные оставались серьезной угрозой, провианта не хватало, а для возвращения к мирному времени требовалось обеспечить в городе безопасность. Тогда Айзек решил создать огромную крепость на базе стадиона Soundview Stadium. Благодаря солнечным панелям, турбинам и возделываемым полям за два года это место превратилось в райский уголок.
Именно в этот период начались первые стычки ВОФ с представителями секты, известной как серафиты. Местные прозвали их «Шрамами» за раны, которые наносят себе члены группировки. Началась новая война – за несколько месяцев уровень насилия вырос так резко, что хрупкая безопасность обоих формирований оказалась под угрозой. В 2035 году стороны заключили перемирие. Однако спустя всего несколько недель затишья группа молодых «Шрамов» забросала камнями патруль ВОФ – и была тут же расстреляна. Из-за новой волны насилия договор перестал действовать. С тех пор вражда группировок усилилась, а к ВОФ присоединились бывшие члены «Цикад», в том числе Эбби и Мэнни. В 2038 году группировка начала тайно готовиться к масштабному наступлению на логово серафитов – остров неподалеку от города, – чтобы положить конец конфликту.
Конечно, отсылки к израильско-палестинскому конфликту очевидны. На это намекают и интифада (война камней), и нарушенный мирный договор, да и само имя Айзек (Исаак). «Чем больше раскрывается конфликт серафитов и ВОФ, тем лучше мы понимаем, что каждая группировка считает себя правой. Но перестаем понимать, кто и в чем виноват, – объясняет в официальном подкасте Лора Бэйли, сыгравшая Эбби. – Что происходит, если не закопать топор войны? Насилие наращивает обороты, пока дело не доходит до взаимного истребления, и победителей просто не остается. Они уже не помнят, с чего все начиналось, но их ведет вперед собственное эго. Мысль, что это они правы, они пострадавшие, а значит, могут делать что угодно. И никакого решения нет».
Еще одна идея, которая приходит со сменой перспективы. Первый раз, когда мы видим Айзека, он пытает пленника в тюрьме при аванпосте. Это мрачная сцена – кажется, что герой настолько изнурен долгими годами постоянных сражений, что способен на самые ужасные поступки, лишь бы положить всему этому конец. Затем Айзек отводит Эбби и Мэнни в свой кабинет и посвящает их в свой масштабный план захвата острова «Шрамов» во время бури, которая должна произойти через несколько дней. «Оуэн стрелял в Дэнни… чтобы защитить какого-то „Шрама“». Эбби не может поверить в подобное – она готова даже ослушаться Айзека и пойти искать бывшего возлюбленного, чтобы узнать правду.
Информация о «предательстве» Эбби очень ценная. Она объясняет, почему, как мы узнали в игре за Элли, девушку разыскивают силы ВОФ. Но главное, таким образом Эбби предстает перед нами как персонаж, который действует в собственных целях, ведь они никак не пересекаются с общим благом и интересами ее группы. И этот индивидуализм – важная черта характера, которая объединяет ее с Элли.
Я всегда тебя любил
2035 год.
Флешбэк, три года назад: Эбби и Оуэн – кадеты ВОФ. Они пропустили тренировку и флиртуют недалеко от причала в Сиэтле. Девушка демонстрирует свое удальство, прыгая с огромной высоты, а парень устраивает ей сюрприз: отводит в океанариум, где они целуются. Этот длинный эпизод явно старается очеловечить персонажей, которых мы до этого ненавидели или уже убили. Но вместо этого скорее вызывает у игрока неловкость и чувство вины.
Оуэн: «Мне притормозить?»
Эбби: «Нет…»
Оуэн: «Из-за этого? Из-за этого, да? Тебе ведь противно?»
Эбби: «Прости».
Оуэн: «Не стоит. Поговорим?»
Эбби: «Я знаю, что зацепок не осталось, но… но Джоэл где-то там, понимаешь?»
Оуэн: «Понимаю…»
Эта сцена потрясающе написана. Эбби разрушает романтическую обстановку, потому что ее поглощает кошмар. Видение, в котором ее отец утопает в собственной крови. Это нигде прямо не проговаривается, но Оуэн, хоть и понимает отчаяние подруги и ее желание отомстить, хотел бы вернуться к нормальной жизни, жизни подростка. В нем есть кое-что от Дины, а Эбби как никогда раньше напоминает Элли. Неужели эти две героини настолько похожи? Та же уверенность, что их месть оправданна… Та же слепота…
Иди на закат
Благодаря Мэнни Эбби сбегает от ВОФ и отправляется к причалу. Эта длинная сцена состоит из более или менее открытых зон, где игроку предстоит искать предметы, боеприпасы и сражаться с зараженными и серафитами. Но в первую очередь это возможность отметить впечатляющую работу над дизайном уровней, о которой мы уже упоминали. Почти полчаса, пока мы в роли Эбби продвигаемся по заброшенным кварталам Сиэтла, нас ведет солнце – причем совсем незаметно. Когда героиня идет по улицам, мы постоянно видим заходящее солнце. Оно мгновенно воспринимается как визуальный ориентир, который указывает нужное направление. Более того, в помещениях всегда есть окно, проломленный потолок или какое-нибудь отражение на полу, которые продолжают нас направлять. Многие даже не замечают этот прием, но выполнен он почти идеально – игрок не может потеряться. И это без искусственных указателей или компаса, выбивающихся из общего
