не хотел, чтобы я оценил его ранг. Но всё же он сдался. Впрочем, учитывая его сильно опустошенный накопитель, то весь этот инсайд не имеет большого значения.
— Ты сам напросился, телепат! — с яростной угрозой огневик вступает на арену.
Фиткин явно не в восторге от дуэлей в подобном тоне. Всё же бал и праздник, а тут угрозы и лиловые хрены, но деваться некуда, повод-то весомый, да и как-никак я союзник его роду. Поэтому судья зачитывает правила и объявляет бой. Судя по крупным энерговсплескам огневика, он сразу пытается скастовать какую-то массированную атаку, но силенок не хватает сделать это быстро и убойно. А я тем временем швыряю в него пси-гранату и, быстро сделав пару шагов навстречу, опутываю пси-хлыстом. Непрерывная очередь пси-разрядов, и огненный доспех разлетается.
— Победитель — Данила Вещий! — объявляет судья.
Вот и отметился на балу, называется. Возвращаюсь к друзьям и принимаю щедрые поздравления.
— Смотрю, будовичи снова показали, кто в нашем городе хозяева, — заявляет подошедшая Катя Фиткина, вся в бантах и ярком розовом платье.
— Кать, с днем варенья! — я кланяюсь, немного смущенный. — И прости за сегодняшний эпатаж. Возможно, я немного переборщил.
— Если только немного, — смеется девушка. — Но зато теперь мой бал запомнят надолго.
— Это точно! — поддерживает Камила, снова взяв меня за руку.
Мы еще немного трещим, а потом я с Камилой ухожу к британцам. Барбаре вроде нескучно — какой-то лощеный старикашка уже ей руки лобызает, — но моя обязанность не бросать своих гостей. Тем более что Недежки пока нигде не видно.
Мы вчетвером немного проходимся по залу и отлавливаем моих союзников по коалиции. Хотя «отлавливаем» громко сказано: они и другие дворяне сами стекаются к нам с целью познакомиться с Барбарой. Так что о поставках розовых лиан мы договариваемся без проблем.
— Даниэль, ваши балы это что-то с чем-то! — с восторгом заявляет леди Смит, когда отходим от очередной дворянской пары. — Не сравнить с лондонскими светскими вечерами! Разве что маскарады у нас интересные, а в основном скучная и серая тягомотина. А этому вечеру ты смог добавить лиловых красок, — с озорной усмешкой добавляет англичанка.
— Два поединка за вечер — в Лондоне это большая редкость, — соглашается Артур.
— Ну у нас любят подуэлиться, — киваю. — Тем более сейчас в Будовске просто запредельное количество дворян.
У колоннады я замечаю Виталия Соколова и ненадолго отпрашиваюсь у спутников.
— Виталий Степанович, добрый вечер.
— Данила, как всегда, блистаешь, — усмехается «главный сокол». — А ко мне только что подходил представитель от Рымсиных. Очень извиняется за своего отпрыска.
— Как мило, — без интереса отвечаю. За нарушение правил охоты Рымсиных обложили большим штрафом, и они чуть ли по миру не пошли. — Я давно уже хотел уточнить насчет «Рабиса», но в последнее время не мог найти время и подъехать к вам.
— Да, с «Рабисом» всё сложно, — вздыхает Соколов, качая в руке бокалом вина. — Недавно вмешались учредители и теперь к «Рабису» относятся не все ее прежние активы.
— Теперь?
— Верно, Данила, это хитрая схема. Видимо, барон не нашел другого способа сжульничать, как объявить, что «Рабисом» являются только производственные цеха, а всё остальное: риэлторская сеть, агентские контракты и логистическая цепочка — якобы это другая фирма.
— Ну, фабрику-то мы получим? — хмурюсь.
— Несколько фабрик, — соглашается Виталий. — Производство твое, Данила, а сеть продаж и всё остальное придется налаживать заново.
— Это меньшее из зол, — совсем не расстраиваюсь. — Главное — это модели одежды и патенты, а остальное приложится.
Соколова удивляет мой оптимистичный настрой.
— Так-то верно, но честно, не ожидал от тебя подобной реакции, тем более если брать во внимание юношеский максимализм.
Хе, был бы я еще на сто процентов юношей. Я давно привык сталкиваться с трудностями, а в случае с «Рабисом» они даже минимальны. Честно, я думал, что Горнорудов устроит подлянку пожестче, а он всего лишь отсоединил от компании магазины с грузовиками. Не беда, пробьемся.
Но к Виталию у меня еще один вопрос — насчет сватовства Калыйр к Свете.
— Нет, Данила, об этом я с тобой говорить не готов, — качает головой Соколов. — Тем более здесь полно ушей. Давай в другой раз. Время терпит — Света же еще учится.
Ну в другой так в другой. Да и Виталий прав: о многих вещах лучше говорить в закрытом кабинете.
Попрощавшись с Соколовым, я двинулся было в сторону англичан с Камилой, но наконец замечаю Недежку. Стоит у стола с закусками и уминает последние тарталетки с творожным сыром и красной рыбой. Зараза! Они ведь самые вкусные!
— Проголодались? — резко возникаю я за его спиной, надеясь, что гад подавится. И он, правда, давится, но, к сожалению, несмертельно. Что ж, зато его временная недееспособность дает мне возможность урвать с блюда последнюю тарталетку. — Мм, бесподобно вкусно, несмотря на простоту готовки.
— Кха-кха-кха…
— Что вы говорите, Никита Игоревич? — участливо смотрю на кашляющего пермяка.
— Кха-кха…я говорю, вы в своем репертуаре, Данила, — багровый Недежка протирает платком вспотевший лоб. — Резкий как понос.
— Лестно, что вы меня знаете и не забываете. А я вот ваш психотип, кажется, только начал познавать, — замечаю, уплетая брускетт с лососем. Конечно, тарталеткам уступает, но тоже вкусно. — Любите работать чужими руками, верно?
— Я — потомственный дворянин, — выделяет он слово. — И не люблю мараться.
— Прикольно. Ну а в чем собственно дело-то? — на миг отрываюсь от еды. — Неужели только в мести?
— Данила, вы хоть и смышлёный парень, но мы с вами стоим на разных интеллектуальных уровнях, — снисходительно произносит Недежка. — А дело в воспитании. Дело в роде. Дело в чести. Простолюдину, даже простолюдину с гербом, вряд ли знакомы эти понятия.
— Вы ведь сейчас врете? — я понимаю это сразу, и его лицо тут же вытягивается. — Ладно, оставим причины, раз так не хотите их обсуждать. Но вы ведь видите, кто стоит за мной. И всё равно готовы рисковать?
— Вы о своем отчиме? — уточняет Недежка, уже взяв себя в руки. — Или о партнерстве с Морозовым? Или об этих ваших «Мстителях»?
Я отряхиваю руки от крошек и с улыбкой замечаю:
— Закуски закончились. Еще
