них. Диалог у нас будет с небольшими задержками, но если оно захочет меня атаковать, у меня будет секунд десять, чтобы одёрнуть своё щупальце или растворить его. По крайней мере, первыми пострадают линзы. Опять же, мой прошлый опыт архимага подсказывает, что это должно меня вполне обезопасить от неожиданной атаки.
Осторожно коснулся сфокусированным посредством линз щупальцем до филактерии.
— Ты… — раздался в моей голове заунывный и безжизненный.
— Я… — не стал спорить я.
— … должен умереть.
— Да ну тебя, — отмахнулся я, — хотя все мы должны однажды умереть.
Можно было бы и закончить диалог, но не зря же я линзы делал. Вдруг еще что-то скажет.
— Тьфу! Смерть! Нет! — продолжило выдавать поток фраз существо из филактерии. — Нет, я хочу жить!
— Так все хотят жить, — согласился я.
— Я хочу жить иначе, не так, как я живу сейчас.
— Ну так живи, кто тебе не даёт?
Существо захрипело, а затем заревело так, что у меня стало ломить виски.
— Я не могу! Чернота во мне, ненависть целого мира во мне. Она давно разорвала моё сердце, оно терзает мою душу, оно вызывает только ненависть ко всему живому. Я не хочу так, не могу так. Я хочу свободы. И ты хочешь дать эту свободу мне. За это я постараюсь тебя убивать не сразу.
— Очень благодарен за это, — хмыкнул я.
По крайней мере, существо действительно выполняло свои обещания. Я подспудно чувствовал, что оно действительно может послать в меня немало проклятий, довольно вредных и способных усложнить мне жизнь даже сейчас. Но оно этого не делает.
— Чего ты хочешь от меня? — спросил я.
— Мир. Мир, который мёртв, где нет жизни, который готов воспрянуть вновь.
— Хорошо, ты знаешь такой мир? — спросил я.
— Мой мир. Мир, где я жил, где я был счастлив, где я умер, и мир умер вместе со мной. Я должен быть там, вместе со своим миром.
— Хорошо, — не стал спорить я. — Ты знаешь, где этот мир находится?
— Да, я покажу.
Дальше в мой мозг, вернее, в промежуточную иллюзию мозга, которую я создал из фокусировочных линз, стали поступать образы. Что-то из этих образов было мне знакомым. Кажется, нечто подобное я видел в заметках портальщика, но сам я в них пока разобраться не мог. Мои познания ещё не так глубоки.
— Лилит, а ты…
— Нет уж, я в это влезать не буду.
— Да посмотри ты слепок хотя бы, — заявил я.
Аккуратно скопировал из копии разума информацию, предоставленную тёмным существом, и направил её Лилит.
— С чего я вообще должна в это всё погружаться? — возмутилась она.
— Ну, может, ты знаешь, что это за мир? — тут до меня дошло, что Лилит наш разговор не слышала. — Это существо говорит, что есть мёртвый мир, из которого оно родом, и оно хочет попасть туда.
— Ну, хорошо. Я-то чем могу помочь?
— Я не могу понять, что он мне говорит. Может, ты разберёшь его каракули? И подскажешь, как попасть в умирающий мир? — терпеливо пояснил я.
— Ты со мной не расплатишься, архимаг Алексиус, — закатила глазки девушка, принимая вертикальную позу и подойдя куда-то ко мне за спину. — Давай, показывай.
— Так я уже отправил тебе слепок.
— Странно, я не чувствую…
И тут я понял, что мой разум раздвоился ещё раз. И я нахожусь не в своём теле, а между фокусировочными линзами. И меня постепенно притягивает филактерия. Вот это да!
Я тут же разорвал контакт, вернувшись в своё тело, и недобро посмотрел на тёмную фигуру, что соткалась из чёрного тумана над филактерией. Фигура развела руки в стороны и пожала плечами. Мол, нечего спать, сам виноват.
Помогай ещё после этого кому-то.
Перепроверил, что нахожусь в своём теле, и направил ментальный импульс Лилит:
— Глянь, что за мир?
— О, а я его знаю, — заявила девушка. — Это один из тех миров, которые Базалес не смог удержать и разрушил. Причём совсем недавно. Я сама убила тамошнего правителя.
— Как это недавно? — спросил я, покосившись на филактерию.
— Ну, лет триста назад, — заявила она.
Интересно, можно ли довести столь сильное существо до безумия за триста лет? Хотя вопрос в интенсивности воздействия, да и что пережил хранитель целого мира, узнав, что дело его жизни, а именно защита мира, провалено, что он лишился своего дома. Наверное, вполне логично, что он сошёл с ума.
— Я могу вас туда провести, надеюсь он не в процессе зарождения. Я слышала это может быть опасно.
Я почувствовал импульс, исходящий от филактерии. Причём очень нервозный импульс, будто бы я должен был узнать что-то очень важное. С одной стороны, не хотелось этому существу доверяться. Но что поделать. Я снова воспользовался линзами, только на этот раз оставил ещё десяток таких же.
— Этот мир не переродится без меня, — заявило существо. — Я чувствую это. Он ждёт меня, своего верного пса. Он будто усыпальница хозяина, куда ещё не положили последнее сокровище. Как только я там окажусь и смирюсь с гибелью мира, крышка закроется. И вот тогда мир начнёт своё перерождение.
— Лилит, он говорит, что мир начнёт перерождаться только после того, как мы его туда доставим.
— Серьёзно? — восхитилась девушка. — Прямо начнётся перерождение мира?
— Ну да, — удивился я.
— Ты что, не понимаешь? Это же очень круто! Мне отец как-то рассказывал о том, как застал перерождение одного из миров. Говорит, что это самое яркое впечатление его жизни. Хотя он был чистым демоном, не знаю, что могло его так впечатлить, но думаю, это будет нечто грандиозное. Давай скорее отправляться, мне очень интересно.
Я прикинул, а что там нужно? Открыть портал, закинуть филактерию и смыться подобру поздорову. У меня там ещё с сёстрами надо разобраться, да и быт здесь наладить. А ещё неплохо бы перекинуться парой слов с медведем. Думаю, он может ещё много чего рассказать и показать. По крайней мере, твёрдо считаю, что от его помощи отказываться не стоит.
— Ладно уж, раз взялся за дело, надо идти до конца. Давай, открывай портал, — попросил я.
— А чего я? Ты и сам сможешь. Смотри-ка, давай я тебе объясню.
Примерно
