Но — основное я понял. Хочешь заработать, перепродажей газет и журналов, устраивайся работать на почту. В противном случае — только два номера одного издания в руки. Блин! А я точно в "тот самый" Советский Союз попал? Что-то мне, в последнее время, кажется, что это какой-то альтернативный вариант развития истории. Ну — не помню я такого, чтобы газеты продавали по две штуки в одни руки. Хотя, всё может быть. Я же не жил в этом году. А память Вилора молчит — им в детский дом газеты и журналы приносил почтальон. Засада, мать её…
Как же не хочется мне этого делать. Стыдно и неприятно так поступать. Но — нужно… Потому что если я сейчас не куплю нужное мне количество, то придётся ехать и покупать в другом месте. Чего очень не хочется делать. Дома дел до фига и больше. Эх! Была не была. Расстёгиваю пуговицы, чтобы стали видны мои значки и орден. Смотрю в глаза этой уставшей женщине и тихо говорю:
— Мне не на продажу, извините. Там статья про моё изобретение и фотографии с испытаний. Хочу соседям и друзьям подарить. Честное комсомольское!
Ор в зале неожиданно затих. Из толпы послышался вопрос:
— Чё, правда что ли в "Комсомолке" про тебя напечатали?
Пришлось повернуться в сторону любопытного и ответить:
— Правда. Можете сами посмотреть. Только мне очки и шлем нужно снять, а то не узнаете, — и улыбаюсь во все свои тридцать два.
Конечно же пришлось сначала купить положенную пару газет и дать людям посмотреть. Убедились… Хороший у нас народ. Отзывчивый и справедливый. Вся очередь, когда сравнила мою физиономию с изображением в печатном органе, слёзно и настойчиво попросила — продать этому парню десять номеров. Я столько не просил, но — куда теперь деваться? Отказаться — значит нанести обиду. Пришлось покупать.
Меня просили остаться и рассказать про новую технологию. Еле отговорился. Может быть зря, конечно. Вот только, в данный момент, не готов я был к такому. Мне вчерашней говорильни хватило выше крыши. Пришлось, правда, пообещать выступить в клубе железнодорожников, как только появится свободное время. Только так и освободился. Пока пробрался к выходу, столько хорошего услышал в свой адрес. Даже, как-то не по себе стало. Хорошо что, в нашем городке, люди нормальные и не стали меня загружать подписанием всяких автографов. Как бы я выглядел, со стороны, расписываясь перьевой ручкой, на каком-нибудь клочке бумажки. Тем более, что эти самые ручки, в почтовом отделении, не самого хорошего качества. Да-с…
Домой летел как наскипидаренный. Сейчас Конкордию Прохоровну обрадую обалденной новостью и буду заниматься своими делами. А она пусть порадуется за меня, за такого "вумного". Может накормит, чем-нибудь вкусным от радости за нас с Ритой. Ведь любая мать желает своей дочери, найти хорошего мужа. Чтобы и богатый был, и более-менее симпатичный. А я, на все сто процентов, соответствую этим критериям (сам себя не похвалишь — никто другой этого не сделает). Вон, даже в одной из самых популярных газет про меня пишут. Так что тёща будет довольна. А то ли ещё будет!
Домой сразу не удалось попасть. Помешал этому наш местный участковый Ломарь Пётр Сергеевич. Остановил меня недалеко от дома тёщи и опять докопался, что я не посещаю заседания уличного комитета. Там оказывается, решаются очень важные задачи по проведению различных мероприятий, в преддверии предстоящих праздников и памятных дат. Блин! Совсем забыл про этот орган самоуправления. А ведь действительно — чуть меньше месяца до восьмидесятилетия со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Потом Первомай и день Победы в мае. Нужно улицу приводить в порядок: заборы красить с деревьями, мусор весь по кустам и оврагам собрать, фасады домов побелить и покрасить охрой, траву подкосить до нормального уровня и многое, многое другое. Попытался, я отговориться тем, что моя тёща постоянный участник собраний уличкома. Но — ничего не вышло. Упёртый оказался наш участковый, как тот баран с новыми воротами. Можно было поспорить и сослаться на мою инвалидность, вот только внутренний Вилор мне не дал этого сделать. Типа — нефиг инвалидностью козырять, можно другие причины найти. Как назло ничего в голову не приходит. Была не была, раз уж делать нечего, то есть у меня неубиваемый козырь в рукаве. Достаю последний аргумент — свежий номер газеты "Комсомольская правда" и отдаю его участковому. Не хотел — честное слово! Вынудили. Точнее вынудил этот мент, чистотою улиц озабоченный. А… и ладно. Думаю что хуже не будет.
Хуже, может быть и не было, а вот эмоций было через край. Как я жив вообще остался — даже не знаю. Этот мини-медведь мне чуть кисть правой руки не оторвал. И ведь ничего не скажешь. Человек радовался и, можно сказать, не соображал что делает. Блин! Его бы к нам на стройку, гвозди из досок вытаскивать голыми руками — цены бы ему не было. Терминатор советский. Кто его вообще в милицию взял? Ему, блин, где-нибудь в колхозе нужно кузнецом работать и обязательно голыми руками, а не хулиганов по подворотням вылавливать. Силён, как не знаю кто. Да и это ещё не всё. Решил Пётр Сергеевич пройтись вместе со мной до Конкордии Прохоровны. Захотелось ему, видите ли, поздравить эту женщину от всей своей широкой души. А я что — спорить что ли с ним буду? Нафиг надо.
Мотоцикл оставил на улице. Не украдут. Все в округе знают, чей это аппарат. А если кто-то попытается, то я не завидую этому идиоту. Калуга город небольшой и человек на мотоцикле, тем более таком, будет выглядеть, как белая ворона на футбольном поле. Найду без проблем. А там буду посмотреть…
Тёщи дома не было. Напрасно я стучался в дверь, никто мне её не открыл. Потоптавшись, как два неприкаянных балбеса и ничего не добившись, мы не сговариваясь спустились во двор. Фиг её знает, куда Конкордия Прохоровна исчезла. Она женщина свободная и имеет право на свою личную жизнь. Чего мне-то лезть? Жаль что так вышло и она не прочитает статью одной из первых. Но — что тут поделаешь? Будет читать вместе со всеми.
Товарищ Ломарь неожиданно заявил, что он замёрз и не прочь выпить, чего-нибудь горяченького. Пришлось топать до дома. Отказать участковому можно, но всё-таки лучше не надо. Хороший человек, занимающий конкретную должность, который в последствии всегда может пригодиться. Тем более, что ничего плохого я от него не видел. Скорее наоборот. В общем — пошли мы потихоньку, к
