так же и дальше. Тем временем на арене начался второй бой — наш Танк дрался с Минотавром. Антонио схватывал все на лету и хорошо помнил, что в рубке он сильно уступает Танку. Поэтому он с ходу пошел в партер, войдя в клинч и попытавшись утянуть за собой Танка. Однако Танк не зря получил это прозвище: его комплекция позволяла воспринимать подавляющее большинство соперников как мелкую досадную неприятность, и Антонио Родриго Ногейра здесь не стал исключением. Танк быстро стряхнул его одной ногой, тут же ударив второй. Несчастный Минотавр выглядел буквально как таракан, которого небрежно смахнули со стола. Нокаут!
В третьем бою наш паренек сражался против своего американского «тезки» — Тэнка Эббота. По идее, отличным решением было бы применить тактику Тактарова на одном из первых турниров юфс, которую он использовал против того же Тэнка, и задушить соперника. Эббот ведь тоже получил свою погремуху не просто так. Но земляк на кой то черт полез в размен. В результате Эббот пропустил пару тяжелых оплеух. Однако, кажется, эти плюхи его наконец-то отрезвили. Он пошел в ответную атаку и в итоге снес земляка, как траву косой! Глухой нокаут!
Обстановка накалялась.
В четвертом бою местные болельщики получили небольшую передышку — Бранко, выставленный телеканалом, победил Кимбо, эффектно зажав его у сетки. Кимбо быстро задышал и скорее проиграл сам себе.
Закрылись четверть финалы, и в октагон начали приглашать полуфиналистов.
Мне предстояло разделить октагон с Тэнком Эбботом, а вот Танку с Бранко.
Что же, российского Танка мы уже знаем, посмотрим, на что способен американский! Как и ожидалось, он сразу попер на меня своими ударами. Я понял, что в этом смысле оба Танка друг друга стоили — рубка у обоих была развита хорошо и потому являлась основным победным приемом. Значит, нужно вспомнить наставления тренера и побеждать соперника тем, в чем он не силен. Я быстро перевел его в партер и начал игру на выносливость. Моя задача состояла в том, чтобы Эббот затратил как можно больше сил — тогда он не сможет ничего сделать, даже если встанет на ноги и попробует снова включить рубку.
В себе я был уверен — борьба в партере всегда была одной из моих сильных сторон. Поэтому я постарался сразу зажать его голову в замок и не выпускать как можно дольше. Это сработало: будучи зафиксированным намертво, Тэнк пытался, конечно, наносить мне удары кулаком, но получалось это у него не очень, потому что львиная доля его усилий уходила на попытки высвободиться и не сдаться. В результате как раз сдаться ему все же и пришлось. Я сумел плотнее накинуть гильотину и растянул Эббота…
Ну а наш Танк после этого вышел сражаться с Бранко. Танк, видимо, чересчур вдохновленный своей предыдущей победой, вышел в октагон уже немного на расслабоне. Бранко не стал рубиться, чтобы ее получать ненужный урон накануне финала. Он довольно быстро повалил Танка и поймал его на распятие. А распятие — это такая штука, из которой выбраться практически невозможно.
Ситуация накалялась. Хотя нет, она не просто накалялась — она уже выходила из-под контроля! Воспользовавшись беспомощным положением Танка, не имевшем возможности даже толком пошевелиться, Бранко начал дубасить его методично забивать. Мы наблюдали за этим из-за кулис, не отрывая глаз. Бой надо было останавливать уже сейчас. Но Танк держался, и формально не давал повода для остановки, тем самым вынуждая Бранко работать жестче. Но у меня складывалось ощущение, что Танк контролирует ситуацию, и еще может перевернуть бой. Всполошился Степаныч, у которого опыта в углу было гораздо больше моего.
— Серега! Танку-то нашему, похоже, кабзда!
— В смысле? — уставился я на Танка. — Да не, Степаныч, он дышит, все нормально!
— Да типун тебе на язык! — толкнул меня Степаныч. — Я не в этом смысле!
— А в каком? — недоуменно переспросил я.
— А в таком, что он в грогги! — выпалил Степаныч. — Чего этот придурок тупит, он же тормознуть все должен!
Я пригляделся. Действительно, скупые движения Танка, особенно с одной стороны, явно говорили о том, что ему пора отправляться в заботливые руки врачей, а не в следующий бой. Рефери же продолжал расхаживать по рингу так, как будто ничего особенного не происходило.
— Серега, парня выручать надо, — покачал головой Степаныч. — Иначе…
Я не стал дослушивать, что будет «иначе». Времени рассуждать не было. Я, не раздумывая, выскочил в октагон.
Глава 23
Мне было некогда размышлять о том, как было бы оптимальнее всего распределить свои силы. Нужно было спасать Танка, иначе все грозило перейти из области спорта в конкретное публичное убийство. Недолго думая, я бросился на Бранко со спины э, закрыл удушающий и заставил его отпустить Танка и вскочить на ноги, принимая мою атаку. Растерянный рефери при этом мотался по рингу, как подорванный и кричал что-то нечленораздельное, не понимая, как ему поступить.
— Ты, козел, какого хрена выскочил, сейчас не твоя очередь! — выпалил он, со злостью глядя мне в глаза.
— А что мне, спокойно наблюдать твою самодовольную рожу, пока ты добиваешь нашего парня? — выпалил в ответ я.
— Остановки не было! — возразил Бранко.
Конечно, во всем этом была часть и внешних эффектов. Я ведь прекрасно понимал, что этот протеже телекомпании ни в чем не виноват. Напротив, в этом бою он показал себя как настоящий профессионал, соблюдающий все формальные условия — он повалил соперника и продолжал бой до тех пор, пока не услышит гонга. И не его вина в том, что этот гонг так и не прозвучал, а вместо него выскочил я. Зрители же восприняли все это как часть шоу. Ведь мы заявляли, что будет презентован новый вид борьбы — кто его знает, может быть, это часть новых правил? Когда один противник близок к летальному исходу, выскакивает его товарищ и продолжает за него. А что — в принципе, своя логика в этом есть!
— У вас там в России все такие борзые, что ли? — заорал он, пытаясь начать рубку уже со мной.
— Какие мы там в России, тебе лучше не знать, — парировал я, моментально вспомнив самые яркие сцены бандитских разборок. Ха, посмотрел бы я на этого выпендрежника, если бы он оказался не на ринге, а в спальнике Ростова где-нибудь вечерком!
— Да что ты говоришь. «И какие же мы
