ствол, то ленту от «максима», то еще что-нибудь, – и всякий раз, с каждой такой находкой на лица людей наползает тревога, глаза темнеют – они очень хорошо знают, что такое война.
И если сами они никогда не нюхали пороха, то его вдоволь нанюхались их родители и их деды с прадедами.
А боль войны, как известно, передается в крови, сидит в генах, проникает из прошлого в настоящее и никогда не исчезает, даже если в ком-то и исчезнет, то очень скоро возникнет вновь.
Видать, долго еще нашу землю будут преследовать несчастья. Говорят, до той поры, пока не будет убран из Мавзолея саркофаг с Владимиром Ильичем и не вернется домой икона Казанской Божьей Матери.
Не так давно икона – а точнее, самый известный список ее, хранившийся в Ватикане, в молельных покоях папы, – вернулась в Россию, но народу от этого легче не стало. Хотя и появилась надежда.
Провинились славяне перед Господом, очень здорово провинились…
В истории земли нашей у Нестора Махно – свое место, судить его не вправе никто из нас, это все равно, что судить свое прошлое. Историю судить могут только современники батькины, из которых в живых не осталось никого, ни единого человека, – да еще Господь Бог. Все остальное – и захваливания, и отрицания – от лукавого.
А некие детали, дошедшие до нас из прошлого – такие, например, как показная пренебрежительность по отношению к батьке писателя Марка Алданова – в Париже он не подавал Махно руку, – вызывают лишь печальную улыбку. Все это – милые ребячьи мелочи, не больше.
Тем более сам Алданов никогда в жизни не слышал, как свистят пули и как кричат люди, угодившие под удар шашки. В отличие от Махно и многих других эмигрантов, живших в Париже…
На Украине Махно вел себя настоящим Робин Гудом – он захватывал несметные богатства и раздавал их крестьянам, себе же не оставлял ничего. В Румынию ушел нищим. Хотя мог уйти богачом, перед которым Рокфеллер почтительно снимал бы шляпу, но батька предпочел быть тем, кем был…
Весною по степи, где носились тачанки Махно, гуляет ветер, нашептывает что-то на уши людям – то ли о былом рассказывает, то ли жалеет о том, что нет ныне на свете таких людей, как Нестор Иванович Махно, потом поняв неожиданно, что равнодушным людям совершенно нет дела до его рассказов, ветер печально угасает. И непонятно делается, был этот ветер или не было его, нашептывал он что-то на уши, или это только грезилось, внутри возникает сложное чувство и становится печально.
Для того чтобы все знать о событиях, происходивших здесь когда-то, надо самому быть их участником.
Но время это прошло. Вместе с ним канули в неведомое и события той поры, и люди, что здесь воевали, – все стало прахом, пеплом.
Из пепла же люди восстают, как известно, только в сказках. Россия – не та страна, где сказка может стать былью, тут все много сложнее, нынешние молодые люди, хваткие и безжалостные, очень легко предают суду прошлое, совершенно не задумываясь о том, что могут быть судимы сами.
Недаром ведь сказал мудрый поэт: тот, кто в прошлое выстрелил из пистолета, не уйдет от наказания – будущее выстрелит в него из пушки.
Поэтому не надо никого судить, ни правых, ни виноватых, ибо ни тех ни других уже нет в живых.
Поклонимся им низко. Помолчим. А если выдастся возможность поднять стопку, чтобы земля была ушедшим пухом, – поднимем эту стопку.
И выпьем – пусть земля действительно будет им пухом. Всем!
