Филипп никогда не забудет, как младший брат сжег живьем его серую обезьяну Лоло, которую дяде доставили купцы с южного материка.
Бастьен посчитал, что все уродливые подобия людей должны быть казнены и сожжены. Филипп тогда впервые попытался противостоять брату. Но тот с легкостью сбил Филиппа на землю и, поставив грязный сапог ему на горло, негромко сообщил, что как только он станет королем, все принцы отправятся на эшафот.
Филипп на всю жизнь запомнил горевшие в тот миг кровавым огнем глаза брата. Под хохот Бастьена и его прихлебал-вассалов Филипп в ту ночь, лежа в грязи, обмочился. Дядя, узнав о произошедшем, пообещал, что защитит Филиппа, но, увы, подобные визиты и издевательства повторялись еще несколько раз. Пока в один прекрасный день королевство не потрясла весть о гибели младшего сына короля. Стоит ли говорить, что пока Вестония была в трауре, Филипп в душе праздновал неожиданное освобождение от ненавистного чудовища, коим являлся его брат.
После гибели Бастьена в королевстве многое изменилось. Король полностью сосредоточился на воспитании Адель, которая своим характером пошла скорее в свою покойную мать. Маленькая принцесса, кстати, единственная, с кем у Филиппа сложились более или менее нормальные отношения. По крайней мере, она, как и ее дядя, очень любила животных и всегда с удовольствием проводила время в его зверинце. Правда, последнее время они стали очень мало видеться. Дядюшка Клод сказал, что, кроме него, у Филиппа нет больше настоящей семьи.
— Мессир! — резкий голос герцога де Гонди вывел принца из задумчивости. — А что вы об этом думаете?
Филипп повернул голову, чтобы рассмотреть, к кому обратился его будущий тесть. Вот еще, кстати, неожиданная напасть! Королю, который, казалось, забыл о существовании своего старшего сына, вдруг вздумалось женить его на Бланке де Гонди. На этой хитрой и холодной маркизе, которая ненавидит животных. Филипп хорошо запомнил, как та пнула его пятнистого котенка, думая, что никто ее не видит. А ведь Кики хотел всего лишь поиграть с бантом на ее платье.
Жестокая и злая! И что Луи в ней нашел? Брат приезжал к нему еще до отъезда на север. Просил, чтобы Филипп отказался от помолвки с Бланкой. Он бы и рад, но отец… Правда, дядя пообещал, что он решит эту проблему. Ведь в Астландии Филиппа ждет его будущая жена. Его дальняя кузина, маркиза фон Веттин. Очень милая и добрая девушка. И главное, как и он, любящая животных.
Герцог де Гонди обращался к графу де Потье. Старик во времена деда Филиппа был маршалом и единственным человеком, к мнению которого прислушивались герцоги де Гонди и де Бофремон. Принц как-то подумал, что, если бы не старый граф де Потье, их войско уже давно бы разделилось на две части. Правда, дядюшка утверждал, что именно присутствие Филиппа сохраняет это войско единым. Именно поэтому так нежелателен его отъезд в столицу. Особенно сейчас, когда в километре от них расположилась армия Золотого льва.
— Аталийцы заняли удобную позицию, — голос бывшего маршала был тяжелым и грубым. — Стрелки на флангах, колья, канавы — у меня сложилось такое впечатление, что Золотой лев имитирует маркграфа де Валье. По крайней мере именно так тот разбил два конных войска аталийцев.
Шатер тут же наполнился гулом нескольких десятков голосов.
— И что вы в таком случае предлагаете⁈ — перекрикивая всех, спросил герцог де Бофремон.
— Маршал ди Лоренцо наверняка уже понял, что у него нет достаточно людей, чтобы выстоять сразу против двух армий, — произнес граф де Потье. — Не ошибусь, если предположу, что он вел свою армию к южному тракту. Но не успел. Мы опередили его. Сразу видно, что его бойцы только-только начали окапываться.
— Значит, Золотой лев бежит в свое логово, поджав хвост⁈ — радостно воскликнул кто-то и его поддержали громкими возгласами и смехом.
Даже дядя и герцог де Гонди были сейчас единодушны. Они оба улыбались.
— Можно только представить, сколько добычи он пытается с собой утащить! — выкрикнул кто-то, и в шатре снова поднялся одобрительный гул.
— Ха-ха! Но мы не дадим сбежать этой облезлой кошке!
Филипп обвел взглядом счастливые лица дворян и сам вымученно улыбнулся, хотя ему было плевать на какую-то добычу. Ему хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, и они отправились домой, в Эрувиль.
— Граф! — снова перекрикивая гул, произнес герцог де Бофремон. — Ваши предложения?
Граф де Потье пожевал тонкие старческие губы и из-под кустистых бровей обвел всех присутствующих мрачным взглядом. Старый вояка явно не разделял и не одобрял всеобщего веселья. Сейчас он напоминал Филиппу старого опытного волка, взирающего на молодых сородичей, разгоряченных видом близкой добычи.
— Маршал ди Лоренцо — непростой противник, — произнес он. — Я предлагаю заблокировать ему проход к южному тракту и дождаться войска маркграфа де Валье. У Золотого льва сейчас очень мало продовольствия. К тому моменту как подойдет наша вторая армия, его легионеры будут ослаблены голодом и страхом.
— У нас тяжелая кавалерия! — воскликнул один из молодых баронов. — Лучшие всадники со всей Вестонии! А аталийцы все пешие!
Со всех сторон послышались воинственные выкрики.
— Мы растопчем их!
— Сомнем!
— Дожидаться, пока аталийцы умрут с голода? Это позор!
— Разве мы не способны справиться с раненым львом без какого-то там бастарда и его сброда⁈
Когда первый всплеск возмущения пошел на спад, герцог де Гонди обратился к графу де Потье.
— Как видите, мессир, идея выждать, нам всем не нравится, — произнес он с улыбкой превосходства. — Мы пришли сюда за яркой победой!
Его тут же поддержали одобрительными выкриками.
— Мне тоже не по душе ждать помощи от этого выскочки маркграфа, — тут же произнес герцог де Бофремон. — Тем более, что он не особо-то и торопится. Видимо, его некому подгонять.
Принц Филипп хотел сейчас закатить глаза и откинуться на спинку трона. Дядя уже не первый раз прилюдно намекал герцогу де Гонди на то, что его сын, отправившийся к маркграфу де Валье, плохо справляется с поставленной ему задачей. Герцог де
