теперь начнется разбор, кто стуканул и тому подобное, да? Если, скажем, ты стуканул…
— Я?! — Андрей возмутился совершенно искренне.
— Ну, я к примеру говорю, — поправился Анвар.
— Нет, Анвар. — Андрей завелся довольно убедительно. Иначе было нельзя. Иная реакция на подобное обвинение могла быть истолкована превратно. — Ты тюльку не гони. Если у тебя есть что сказать, то говори прямо, а если нет…
— А, Андрей, — Анвар тоже был вынужден повысить голос, — какая сейчас разница, да? Главное, что все теперь знают, что кто-то стуканул.
— Откуда?
— Что — откуда?
— Откуда это известно?
— Э, я не знаю. Мамай сказал, что кто-то стуканул и что он может это доказать, да?
— Значит, — Андрей перешел в контрнаступление, — тебе сказал об этом Мамай?
— Ну.
— Значит, сам ты этого наверняка не знаешь?
— Нет, Андрей, — бандит протестующе поднял руки, — таким базаром просто так не бросаются, понимаешь? Если кто-то сказал, что так, значит, есть такие дела, понимаешь?
— Ну, так пусть он докажет, что это так. Правильно?
— Ну… — Анвар согласно наклонил голову.
— Теперь дальше. — Андрей подался вперед. — Что с Ле-хой?
— Теперь непонятно, что с Лехой, да? — Анвар явно чувствовал себя не совсем уютно. Его собеседник перехватил инициативу, а отвечать на такие вопросы старый бандит не очень любил.
— Что значит «непонятно»? — Андрей говорил жестко, но достаточно корректно, чтобы разговор не скользнул в колею о неуважении и тому подобном.
— Ну, по понятиям, если его кореша действительно вложили братву, то он сам уже вне закона, да? Сука, понимаешь? — Анвар говорил теперь тоном врача, объявляющего собравшимся у операционной родственникам, что надежды нет, так как «тахикардия на фоне острой сердечной недостаточности…» или что-то в этом роде.
— Анвар, послушай, — Андрей с трудом сдерживал себя, — мы с тобой договорились. Ты обещал, что сегодня Леха будет дома. Мы твои условия приняли…
— Андрей, дорогой, не в условиях дело, да? — Анвар уже именно оправдывался, не стараясь сохранить позу. — Я — вор. Я живу по законам, понимаешь? Я могу сказать слово — и все сделают, как я сказал. Но это только если все по законам, да? Если кто-то закон нарушил, то я должен первым ему глотку порвать. Иначе все скажут: Анвар не по закону поступил. И сейчас я должен найти того, кто стуканул, понимаешь? А потом уже закончить разбор с Мамаем.
— А если это Оксана? — Это был рискованный ход, но Оксана была явно вне игры, и вероятность того, что ее сочтут в чем-то виноватой, по любым законам была минимальной.
— Какая Оксана?
— Лехина жена.
Анвар задумался на минуту, потом жестом показал, что такая версия не проходит.
— Это не Оксана, да? Это кто-то, кто разбирается в делах. Или Оксана, если она была в курсе, но тогда ей кранты по всем правилам.
— Подожди, Анвар. Мы ведь с тобой договорились, так? Я и ты. Ты условия поставил, я их выполнил, правильно? Сказать, что это я кого-то заложил, ты не можешь, так? Значит, никакие сторонние люди, будь они стукачами, грачами, кирпичами, тут ни при чем. Я прав?
Анвар задумался. Да, в логике Андрея было непросто найти брешь. Непросто, но возможно.
— Андрей, ты ведь говорил от себя и от Лехи, да?
Андрей сразу понял, куда клонит бандит, но возразить ему было нечего.
— Ты свое слово сдержал. Нет вопросов. Но кто-то из Лехиных Друганов или баба его ему здорово подгадили. Они вложили, понимаешь? И теперь не важно, просил он, не просил. Если он был против, то он должен этого человека сдать, да? Тогда он будет прав, и вопросов не останется. А пока он и себя подвел, и тебя.
Теперь задумался Андрей. Осторожность была важным качеством, выработанным им в себе годами, но природная импульсивность и вспыльчивость рвались наружу.
— Значит, так. — Андрей сжал под столом кулаки и досчитал до пяти, чтобы успокоиться. — На чем вы с Мамаем остановились?
— Ну как? — Анвар пожал плечами. — Будем разбираться.
— Как?
— Ну как… Будем вычислять стукача, а когда вычислим…
Андрей не мог понять, что происходит. Если Мамай действительно пронюхал, что некто обращался в милицию, как он мог не узнать, кто именно обращался? Вряд ли оперативники пришли к нему и спросили «А не похищал ли ты, дружок, человека? А то у нас есть тут сигнал…» Значит, Мамаю могли только продать эту информацию. Но почему тогда ему не сказали имен? Здесь одно из двух: или информатор Мамая — мелкая сошка и его слова немногого стоят, или… Или Мамай попросту блефует. В обоих случаях лучшая защита — нападение.
— Короче… — Андрей решил идти ва-банк. — Связывайтесь с Мамаем. Поедем к нему, и пусть он докажет, что кто-то стучал. Если нет, то пусть отпускает Леху, а ты уже разбирайся с ним по своим понятиям.
Анвар нахмурился.
— Э, ты что, хочешь мне преподать, что делать?
— Анвар, я хочу спасти друга, и ты обещал мне помочь. Так?
Анвар откинулся на спинку стула. Он обдумывал создавшееся положение, и на сей раз Андрей решил ему не мешать.
Прошло несколько минут, прежде чем осетин снова заговорил:
— Я свяжусь с Мамаем. Да. Но я не гарантирую, что он захочет встречаться. Идет?
— Когда можно связаться?
— Сейчас попробую. Подожди здесь. — Анвар тяжело встал, не дожидаясь ответа, и направился к служебному ходу.
Андрей остался в одиночестве.
Ему было не по себе. Он затеял опасную игру, втянув в нее и Мишу и Оксану. Хотя, впрочем, они втянулись в нее еще раньше, когда позвонили по ноль-два. Ставки в этой игре были более чем высокие, но внутренний голос подсказывал Андрею, что его карты лучше, что выигрыш у него в кармане.
После истории с Ниной и рэкетирами Зуля стал чем-то вроде гуру. Его голос был почти всегда решающим, и не только потому, что свое мнение он всегда подкреплял вескими аргументами, но и потому, что ни Андрей, ни Леша не решались больше с ним спорить, безоговорочно уверовав, что там, где нужно сесть и все тщательно обдумать, никто не справится с этой задачей лучше, чем Зуля.
И нужно признать, что Миша оправдывал чаяния своих приятелей. Он продолжал генерировать идеи, приносившие пусть и не столь большой, как торговля, но все-таки ощутимый доход.
В основном ребята пополняли свои бюджеты за игрой в карты. Тем более что за время, пока они занимались своим «взрослым» бизнесом, круг картежников значительно расширился. Правда, от примитивного буркозла большинство картежников перешло к преферансу. В немалой степени на выбор повлияло то обстоятельство, что в этой игре играть на пару и
