они посмотрели на меня, как на самоубийцу, но от помощи отказываться не стали. Так что мне быстро освободили место в одном из заполненных солдатами грузовиков.
* * *
Штаб Японской Императорской армии.
Токио
Тварь двигалась в Осаку. Теперь в этом ни у кого не было ни малейших сомнений. Генерал Тецуо Омура по-прежнему стоял в командном центре, наблюдая за тем, как разворачивалась подготовка.
Флоту пришлось отступить. После потери ещё пяти крейсеров и «Узушио», одного из линкоров, корабли начали отходить в сторону Осакского залива. Именно туда сейчас со всех сторон двигались суда Императорского флота.
Им не удалось задержать это чудовище. Даже на минуту. Это хорошо было видно с нескольких беспилотников, что сейчас кружили над целью на высоте в пять километров. Губитель продолжал идти вперёд по водной глади аки по земле, не обращая на людей никакого внимания.
И, будто этого было мало, расположенные у дна в этом районе гидролокаторы системы предупреждения засекли движение объектов. Огромного количества объектов. Пока основная угроза приближалась к Японии по поверхности океана, что-то двигалось вслед за ней по морскому дну, постепенно выводя из строя гидролокаторы один за другим.
Впрочем, Омура и так понимал, что именно там происходило. Тоже самое, что и в другие появления Цетуса. Живая лавина чудовищ, что перемещалась вслед за своим хозяином под водой. Если всё будет происходить так же, как и раньше, то, скорее всего, они доберутся до берега раньше своего повелителя.
Тихо выругавшись, генерал Омура вздохнул и постарался себя успокоить. Не следовало генералу императорской армии выглядеть, как растерянный и испуганный щенок.
Но, всё-таки, он проклинал ту дьявольскую последовательность. Почему? Почему Третий выбрал своей целью именно их? Вместе с Первым, он же Эфиальт, они были, наверное, самыми опасными противниками. Если Второй и Четвёртый действовали в одиночку, что позволяло защитникам сконцентрировать все свои силы на том, чтобы остановить именно их, то Первый и Третий всегда появлялись вместе с огромными полчищами разломнных тварей. У учёных Японии, как и во всем мире, имелись свои мысли на этот счёт.
Да только вот ещё ни разу не удалось их проверить.
Откуда-то со спины выскочил его адъютант с докладом.
— Генерал! Мы получили ответы от Российской Империи и Китайского Царства. Они сообщают, что в текущих условиях просто не смогут оказать нам помощь вовремя. Китайский и Российский флоты уже направляются сюда, но ближайшие корабли прибудут только через тридцать пять часов…
— Понятно, — вздохнул Омура. Чего-то такого он и ожидал. — Совет Кланов?
— Они направят своих бойцов в Осаку, сэр.
— А некоторые уже здесь, Тецуо-кун, — прозвучал голос откуда-то сзади.
Резко обернувшись, Тецуо увидел входящего в зал старика.
Хотя, пожалуй, слово «старик» — последнее, что мог подумать человек, увидевший Такаги Кеншина. И тот факт, что лишь в прошлом месяце этому мужчине исполнилось восемьдесят девять лет нисколько не влиял на это. Высокий и широкоплечий, он выглядел так, словно готов был шагнуть на поле боя прямо сейчас. Аккуратно подстриженная и уже успевшая поседеть борода, в купе с тростью, на которую он опирался при ходьбе, лишь несколько скрадывали это чувство.
Но они никогда бы не смогли ввести Тецуо в заблуждение. Генерал прекрасно знал, какая именно сила скрывается внутри одного из глав сильнейшего клана Осаки. Так с ним разговаривать мог себе позволить лишь они и подобные ему.
— Такаги-сама. Благодарю вас за то, что приехали, — произнёс Омура и уважительно поклонился.
— Будет тебе, Тецуо-кун. Разве мог я поступить иначе? — улыбнулся глава клана Такаги, подходя ближе и протягивая ему руку.
Такой просто жест. Но Омура его оценил. Сейчас этот мужчина приветствовал его, как равного. И это было не спроста.
Как и многие другие военные, Тецуо хорошо знал историю стоящего перед ним мужчины. Однажды изгнанный из собственного клана, лишённый всех своих привилегий, Такаги Кеншин пошёл служить в императорскую армию, где добился немалых высот. Доказал, что способен достичь высот без собственной семьи и клановых привилегий. Он не затаил обиды на семью, что отвернулась от него. И вернулся в тот самый момент, когда был нужен. Спас собственный клан от уничтожения более сорока лет назад, став во главе него после того, как отец Кеншина был убит.
И с тех пор семья Такаги стала лишь сильнее. Сегодня уже никто и подумать не мог о том, чтобы сказать хоть одно неровное слово в их сторону. Настолько опасным считали человека занявшего место своего отца.
И сейчас Тецуо был крайне рад тому, что этот мужчина и его семья были на его стороне.
— Расскажи мне, Тецуо-кун, что вам потребуется? — спросил Такаги, подходя к нему ближе.
— Конечно, Такаги-сама, — Омура указал в сторону одного из экранов, где сейчас выстраивались поверх карты Осаки электронные отметки подразделений. — Наша армия займёт позиции по всей прибрежной линии. Наш флот отошёл ко входу в Осакский залив и постарается нанести его свите наибольший урон до того, как те выберутся на поверхность. Бронетанковые части и наши солдаты будут расположены здесь, здесь и здесь. Новые силы уже прибывают, и я надеюсь на то, что мы успеем расположить их на позициях до того, как Третий доберётся до нас.
— Сколько у нас времени?
— По нашим подсчётам около пяти часов до того, как твари доберутся до берега, Такаги-сама. Мы запросили помощь у России и Китайского Царства, как у ближайших наших соседей, но их флоты если и успеют, то только уже тогда, когда наш враг дойдет до берега. О переброске армии и речи быть не может. Им просто не хватит времени.
— Япония всегда встречала свои невзгоды в одиночестве, — промолвил Такаги, внимательно глядя на карту. — Будем надеяться, что и сегодня мы сможем справится своими силами. Я уже обсудил происходящее с галлами других кланов. Наши бойцы поддержат армию.
Услышав это, Омару не смог не задать вопрос, от которого у него пересохло в горле.
— А вы, Такаги-сама?
Старик лишь улыбнулся.
— А мы, Тецуо-кун, подождём их хозяина, — его пальцы сжали навершие трости. — Уж в этот раз, мы удивим этот мир.
Последние слова зажгли надежду в душе генерала. Настолько уверенно произнёс их стоящий перед ним мужчина.
Неужели, дерзко подумал он, неужели они смогут сделать то, в чём остальное человечество не смогло преуспеть за всю свою историю?
Видимо заметив эту осторожную и робкую надежду в глазах генерала, старик
