подчинении у того, кто затаил на тебя сильную обиду это смерти подобно.
А уж если твой сюзерен — организация Центр, то Юрий со своей мамашей, как по мне, и месяца не протянут. Точнее, они протянут ровно столько, сколько захотят Вольные, но исход в любом случае очевиден. И даже если официально всё будет по закону, не думаю, что контрабандистов это остановит.
Хм, если подумать, то Центр всё наглее и наглее, и вряд ли Императору это нравится, так что как раз ему подобные действия были бы на руку. Отличная причина приспустить контрабандистов с небес на землю.
Перед самой отправкой уже связались со мной. Звонок поступил от начальника тайной канцелярии, господина Болконского.
Старый Имперец сообщил мне о своём недавном допросе Норкина. А когда я возразил, мол, почему меня в известность не поставил, он пообещал, что подобное не повторится.
Деталей допроса он мне, конечно, по телефону не выдал. Обещал показать протокол при встрече, зато были моменты важные.
Болконский поведал о том, что оказался в чёрном списке Вольных. Что и заставило его устроить встречу с Романовым. Князь выпросил у Государя разжалование, но тот в ответ лишь приставил ему на защиту Седьмого Столпа Империи, Роберта Вельяминова.
Странно?
Разумеется. С каких это пор столп, положение которого непостижимо, должен охранять какого-то князя, пусть и имперца? Да, Седьмой Столп на данный момент сорвал одно покушение, но на этом всё. Он больше не занимался охраной Болконского, а все мы прекрасно понимаем, что Вольные бьют до тех пор, пока не избавятся от угрозы.
Мог ли Император посчитать, что атака на Болконского — одна из попыток Вольных показать, что старик не внушает страха? Вполне мог. Сыграет ли это в мою пользу? Ну… Я вообще-то плохо знаю Императора, но уверен в том, что он не стерпит унижения. То есть, на мой взгляд, Император может провернуть что угодно. Уж кому, как не ему, знать, что из себя представляет Центр.
Значит, и про их опасность он наверняка знает.
Болконский, когда я озвучил свою мысль, согласился, что такое возможно. Я, если честно, был немного удивлён. Думал, что он в отказ пойдёт. Ну там, рука Центра руку святого Государя моет и прочее. Но нет, сысковик помолчал, подумал и согласился. Мол, старик хоть и тупеет на старость лет, но он всё ещё глава государства и использует все доступные возможности для сохранения стабильности в стране.
Я в момент размышлений лежал в палатке, перевязанный и переломанный, а двое девушек из штаба Целителей сидели по обе стороны от меня, когда к нам в палатку заглянула Диана Романова. Целительница, которая выжимала воду из полотенца, положила её на мой лоб и отошла, другая же заварила мне горячий чай на особых травах, поставила стакан рядом и тоже отдалилась.
— Привет, Кость, — Романова возвысилась надо мной, положив руку на моё плечо. — С тобой всё в порядке? Я бы посоветовала пропустить празднование.
Я принял сидячее положение, покачал головой.
— Не могу. Да и глянь на меня, — развёл я руки в стороны. — Разве похоже, что со мной что-то не так?
— Даже не знаю… — усмехнулась в кулак Диана. — На тебе живого места нет, если честно.
— После трудных боёв такое бывает, что ты взъелась? — произнёс я, свесив ноги.
— Ты же Староста, ты должен внушать впечатление неуязвимого человека.
— Ага, — оперев руку о край тумбы, я поднялся на ноги. — Я и без тебя знаю, что я Староста. Где моя трость, Светлана?
— Возьмите, — склонила голову Светлана, протянув мне атрибут.
Опершись на трость, я выпрямился и посмотрел на Диану Романову. Девушка выглядела встревоженной, а глаза её изучающе бегали по моему телу.
— Не забудь умыться.
— Умыться от синяков не получится, но я всё равно ополосну лицо, не беспокойся, — недовольно буркнул я, шагнув к ведёрку с водой. Черпнул немного воды и полоснул лицо. Схватил полотенце и протёр физиономию.
— Ладно. Оставим твой вид на твоей совести, — успокоилась она. — Ты лучше скажи, у тебя помолвка через пару дней. Ты вот в таком состоянии принимать гостей будешь? Болконский ведь передавал, что Вольные могут напасть. Не боишься рисков?
— Нет там рисков, — дёрнул я плечом. — В этом месте будут собраны такие люди, которые и без моей помощью обеспечат безопасность.
— Ты бы мог перенести…
— Нет у меня возможности что-то переносить, — перебил я. — Приглашения высланы, даты назначены. Ты так говоришь, будто не являешься дочерью своего отца. К тому же, мы с этим приёмом загнали себя ещё в большие долги. Благо, с Подольскими конфликт замяли.
— Как скажешь, — вздохнула она. — А армия? О бойцах кто позаботится, когда ты будешь в Московии?
— А с армией и Антипов неплохо справляется, — ответил я. — К тому же, я членов своего отряда в звании повысил. Собираюсь об этом объявить на военном совете. Как отдохнут, отправятся помогать командирам штабов.
— Ладно, я поняла, — кивнула Романова. — Пошли уже, тебя все заждались.
Мы вышли из палатки и пошагали к разбитому лагерю, вокруг которого горели факелы, освещающие силуэты пяти сотен Дозорных. Оттуда раздавалась музыка и шум разговоров. Но стоило мне оказаться в радиусе их видимости, как те тут же притихли.
Я пошаркал к столу, вынуждая Дозорных кланяться и расходиться в стороны, дабы создать мне коридор. Солдаты смотрели на меня с уважением, ведь мои ранения говорили о том, что я такой же человек, как они. Имею свойство получать увечья и несу ровно такие же риски погибнуть.
Думаю, лидер должен внушать именно такие эмоции.
Как только я подошёл к столу, Антипов вскочил на ноги и помог мне занять своё место. Другие солдаты оказали помощь Романовой.
— Ещё не отошёл? — осторожно спросил Александр Державин, сидя рядом со мной.
— Отхожу потихоньку, — поморщился я. — Месяца через два всё пройдёт.
Сейчас даже забавно вспоминать момент, когда Державин увидел меня в первый раз. Столько эмоций промелькнуло тогда на его лице. Еле убедил десятого столпа успокоиться и не бежать за Целителем. Да уж, тело я в том бою с первой своей Сущностью перенапряг конкретно.
— И я почти готов в это поверить, — покачал он головой. — Не думал, что ты самостоятельно придёшь в норму.
— Так оно и есть. Самостоятельно
