Николай закончил у ног эсер, с гермошлемом, притиснутым к основанию пульта. Готова шишечка…
Лучевое попадание под левый борт рейдера заставило его вздрогнуть и позабыть о шишке. Треть отсеков разгерметизирована.
Тактическая секция 01-03-АА.
Царство мертвых.
Многокилометровым слоем секцию наполняли обломки. Разбитые искореженные взрывами корпуса, не подлежавшие идентификации за невообразимостью форм. Нескончаемое число разномастных кусков, некогда бывших единым целым. Бортовая обшивка с черным наплывом ожога и проломом в районе опознавательной надписи — верхней части буквы I. Рулевые дюзы, вырванные исполинской силой из кормы неведомого транспорта, что медленно вращались, двигаясь к звездам… Бились о преграды, меланхолично уклонялись… Их траекторию повторяла невзрачная пластиковая чашка.
Страх…
И тела.
Тел предостаточно. С лицами одинаковыми в посмертии, но разными в цвете органика затерялась среди крошева осколков. Временами сближалась.
Переплетясь конечностями, двое бывших противников витали близ расколотых спасательных капсул. Сторонний наблюдатель мог подумать, что они пытаются задушить друг друга — в извечной борьбе. И ледяное дыхание…
«Дерьмо!» — офицер, координатор связи, постарался смотреть куда угодно, только не на вспомогательный экран, демонстрировавший пространство за УКОБовским флагманом. Там нет ничего интересного — одни видения, бередившие фантазию.
«Надо же, дыхание». — Координатор оскалился. Потом сглотнул и остался незаметен. На командном мостике мало кто интересовался деталями, не относящимися к бою. Суета, бег меж аппаратуры, передача фишей, сводок, вводных…
Крик и ругань.
Повышенные тона создавали впечатление бедлама — судорожной попытки предотвратить плохой конец. «Не думай о плохом» — Офицер мельком глянул на операторов, сидевших у такт-экранов. Хриплыми голосами они докладывали обстановку… Кому? Предположительно командующему УКОБовской флотилией бравому адмиралу Ойнсу — выходцу с алтайских колоний, что, в окружении своры рангом пониже, надтреснутым ревом оповещал всех и вся о тактических выкладках. К нему сбегались данные, от него устремлялись приказы…
Обстановка кипела.
Единственный, кто сохранял относительное спокойствие, — хольгон. Атрат — припомнил связист. Блиставший лысиной субъект располагался отдельно, следя за перемещениями Охотников. Направлял элиту в бреши обороны-нападения.
— Какого х… несешь это мне?! — рявкнул Ойнс на лейтенанта с прогнозом БОМов. — Второй, четвертый, связь!
— Есть второй.
— Четвертый сбой. Повторный запрос.
— Кто на правом фланге? — Адмирал налитыми кровью глазами обозрел соответствующий такт-экран, где зеленая линия федералов прогибалась под натиском врага.
— Ас’биил, Тольге…
— Да не по именам, идиот! Флота мне давай, флота!
— 17, 24, 31.
— Перебросьте к ним двойку. — Ойнс нахмурился. — Прогноз.
— Переброска ослабит четвертый сектор. Но там, в общей сложности, девять… восемь линкоров. Если провести кинжальный удар, противник схлынет к усиленным флангам…
— Усиленным?! Где твою…
— Есть четвертый, — далеким эхом нарушил разговор координатор.
— Отправляй за вторым; формирование — клин. На единичные атаки не отвечать. Повторяю, не отвечать. — Командующий рванул воротник. Душно. Воздух раскаленными комочками проваливался в легкие.
— Четвертый потерян.
— Да сделайте что-нибудь с б… связью!
Атрат поморщился. Крики отвлекали. Судя по докладу Крейна, в тылах противника наблюдалась странная активность. Полное кранство, проблем предостаточно — линия фронта извивалась точно бешеная змея, чуть зазевался и хана — секция потеряна…
— Характер активности? — лаконично спросил он.
— Бой. — Охотник проявил удивительную краткость. Дело серьезное. Как рекогносцировщик, пробивший строй врага, Крейн идеален, ему полагалось верить.
«Может, кто отбился». — Атрат задействовал программу активного поиска. Отбился настолько? На экранах радара, забитых электронными метками, вспыхнула крохотная синяя искра.
— Ойнс, — окликнул хольгон. В несколько мгновений обрисовал суть неясности и получил разрешение действовать самостоятельно. К неизвестному судну устремились импульсные посылки связи — натыкаясь на заслон помех, преодолевая оный с помощью ботов-ретрансляторов, замысловатыми извилистыми путями рванулись к цели.
Атрат стиснул дужку микрофона…
***
Переворот рейдера едва не выбросил Николая из кресла. Ладно, ремни безопасности вовремя защелкнуты на грудной броне скафандра, иначе летать бы по рубке неконтролируемым снарядом. Рывком штурвала димп поставил корабль на ребро…
Чуть запоздал с маневром.
Ракета пенным шлейфом чиркнула по бортовой обшивке и детонировала в пяти метрах от корабля. Раскаленным облаком захлестнула борт транспорта, содрала броню, изувеченную шрапнелью, и схлынула, в контрасте вернув окрестностям непередаваемо черные цвета. А может то темнело в глазах.
Сам момент удара Николай воспринял плохо. За испуганным писком приборов последовал жуткий толчок, перетряхнувший рейдер. Линии аппаратных граней потеряли четкие очертания — раздвоились, смазались в мелкой дрожи; огни индикаторов расплылись в мутноватые пятна.
Зыбкая вселенная затряслась в припадке.
Первыми жертвами стали кроны, скованные гипнотическим сном. Выброшенные из кресел, после утечки воздуха и переохлаждения, отбыли в палаты мертвых — в солдатский рай или ад. Уточнять Охотник не стал; он ждал последнего взрыва — грохота, свиста… но не трели передатчика.
Эсер, боровшаяся с пультом стрелка, удивилась:
— Серьезно?
Умудрившись оторвать правую руку от штурвала, Николай потянулся к монитору связи, чтобы увидеть искаженную картину трансляции. Полосы и рябь — смысл вызова терялся… Если бы не голос, который монотонно повторял:
— Идентифицируйте себя…
— Вас приветствуют ангелы, — объявил Николай через интерком скафандра.
Сэм покосилась.
— Ник. — В интонациях хольгона промелькнули нотки отеческой радости. Если таковое возможно. — Это вы там с заду пристроились?
— Уверен, на хольгонском звучит менее двусмысленно. Но вальцуем от души…
— Получи, падла! — рявкнула Сэм. На обзорном экране стремительно развернулся бутон оранжевого пламени. Прошитый остаточными трассами выплюнул мелкую дробь обломков и угас.
— Держитесь! — Атрат крикнул что-то невнятное. — К вам идут линкор и Крейн. Позывной линкора «Ицумо». Уходите в защиту, повторяю…
— Советуют прекратить раздачу! — проорал Николай, перекрывая нараставший грохот. К удивлению, Сэм расслышала.
— Пошел в жопу! — Ее азарт радовал.
— Она вас послала, — послушно транслировал димп.
— Уходите…
Связь прервалась, точно невидимый резак отсек пульсацию сигнала. Хотя почему невидимый? Звено истребителей — достаточно материальное зрелище. Не говоря уж о стремительных иглах крейсеров, что рухнули стервятниками…
Единственная вспышка. Боль в глазах.
Пол встал на дыбы, затем обрушился в преисподнюю. Ветвистый росчерк молний осветил полет Сэм — раскрыв рот в неслышном крике, она пала на глыбы агрегатов. Ее кресло с оборванными ремнями застряло в массиве контроллеров и занялось огнем…
Тьма — Николай моргнул. Еще раз…В бесконечности забрезжил огонек — маленькая красноватая искра, что выплывала из океана мрака. Приближалась, возвращая действительность. «Маяк», — всколыхнулась мысль.
Охотник пришел в себя. Он распластался на пульте, гермошлемом уткнувшись в приборную панель. Перед глазами трепетала индикаторная капля — электронное свидетельство о том, что Костлявой не удалось прибрать к рукам ни корабль, ни экипаж.
Почему так тихо?
Уговорив руки отпустить крепления пульта, Николай распрямился. Точечными вспышками бэргов подавил наиболее болезненные травмы и рискнул поинтересоваться о здоровье Сэм. Где она?
Справа, хромает к приборам. Левая рука безжизненно повисла, лицо сквозь муть гермошлема кажется алым.
— Мы живы? — Она ухватилась
