считаные дни сделавшись душой компании. Я опасалась, что это похоже на то, как умирающий от голода человек накидывается на громадный кусок торта, – изменения происходили слишком быстро, и, если не притормозить, ей угрожает передозировка (метафорического торта).
Леди Бриггс была определенно более мобильна, чем мы предполагали, она заполучила одну из рекламных листовок «Райского уголка» (и свято верила печатному слову) – а это означало, что нам придется реализовать каждый из перечисленных там пунктов, включая тай-робику, бинго и наблюдение за птицами, а сестра Эйлин должна будет проводить беседы, которые подавались практически, как пример пастырского попечения («Запор: причины, лечение и полезные советы»). Также, поскольку буклет рекламировал «занимательные экскурсии», – обычно помечтать об экскурсиях людям нравится, но немногие желают воплотить эти мечты в реальность – леди Бриггс взбаламутила общественность и вместе с несколькими чуть более крепкими дамами и джентльменами создала экскурсионный комитет. Вследствие чего была запланирована экскурсия на ферму в близлежащей деревне.
Матрона напустилась на леди Бриггс. Они скандалили, как в сериале, где леди Бриггс в роли милой старушки, а Матрона – злобная старая карга.
– Смотри-ка, вылезла из своей берлоги и давай выделываться, – возмущалась Матрона прямо в присутствии леди Бриггс.
– Да нет же, она просто наслаждается жизнью, – увещевала Эйлин. – Она специальный представитель «Райского уголка», так ведь, леди Би?
– Она ведет себя как мужик, – возражала Матрона. – Командует тут всеми, требует приключений, и мы вынуждены слушать ее только потому, что она теперь внизу, – лучше бы уж сидела молчком наверху.
Леди Бриггс подружилась с мистером Симмонсом, в этом-то и заключалась подлинная проблема, ведь он теперь был на примете у Матроны.
Леди Бриггс сообщила о предстоящей экскурсии на ферму и набрала так много желающих, что нам пришлось арендовать «транспортное-средство-крупнее-обычного» в «Зодиак Кэбс». Мы заказали микроавтобус, и поездка на ферму Барроуз была подтверждена и организована. Ферму Барроуз предложила сама леди Бриггс, потому что там держали голубомордых лестеров – порода, на которую она мечтала посмотреть, узнав их удивительную историю. Никто понятия не имел, что это за голубомордые лестеры, мы предполагали, что это некие животные, но и только, хотя это запросто мог оказаться и вид репы.
Так или иначе, но поездка запланирована, и мы узнали, что голубомордый лестер – это овца, на ферме она не одна, а больше сотни, и их только что постригли. И это только начало истории.
Я не собиралась ехать на экскурсию, но передумала, когда в последнюю минуту пригласили Майка Ю на роль водителя, потому что у Матроны ноги не дотягивались до педалей микроавтобуса.
Короче, мы тронулись – Майк за рулем, Матрона на пассажирском сиденье, а шесть пациентов и я сзади.
Леди Бриггс начала лекцию.
– Голубомордые лестеры – это порода овец, которая была выведена здесь, в Лестере, в восемнадцатом веке. Легко узнаваемые по их римским носам и темно-голубой коже, которая просвечивает сквозь белую шерсть, откуда и получили свое название. Они родственны исконной лестерской длинношерстной породе и обычно используются в качестве производителей для мулов. – Она продолжала бубнить по книжке: – Взрослый баран может весить до… да, да, да, и у них кудрявая шерсть, да, которая мягче, чем у остальных пород. На голове и шее шерсть у них не растет…
Ей пришлось сделать паузу, чтобы перевести дыхание, и тут Матрона включила радио. Из динамиков взревела «Цена любви» группы «Рокси Мьюзик», и, видимо, энергичный ритм подстегнул Майка Ю прибавить скорость чуть больше, чем это разумно на неровных проселках.
– Наша сегодняшняя поездка, – повысила голос леди Бриггс, прямо как самый настоящий гид, – предполагает подробное изучение знаменитого барана по имени Снайпер Грэм, и это самый плодовитый племенной самец в графстве.
Майк свернул во двор фермы и, перебросившись парой слов с фермером, вырулил на поле и остановился. Громадное стадо овец медленно двинулось к микроавтобусу. Не могу объяснить, что произошло, но, кажется, леди Бриггс открыла окно, чтобы сфотографировать Снайпера Грэма, и выронила фотоаппарат на землю.
Леди Бриггс вскрикнула, а Матрона обругала леди Бриггс:
– Вот же тупая старая выхухоль.
Пациенты в ужасе ахнули. Мистер Симмонс благородно выскочил из микроавтобуса, чтобы вернуть фотоаппарат. Следом выскочила Матрона, задвинула дверь салона, запрыгнула на сиденье рядом с водителем и скомандовала Майку Ю немедленно трогаться.
– Но мистер Симмонс?.. – удивился Майк.
– Гони! – заорала она. – Я сказала, гони!
Ну, Майк завел машину и уехал – оставив мистера Симмонса посреди поля в окружении голубомордых лестеров. Майк ехал медленно и пытался урезонить Матрону, но она опять заорала: «Говорю тебе, поезжай!»
– Остановите, – крикнула я. – Майк, погоди.
Но Матрона продолжала бушевать:
– Езжай, я сказала, я здесь главная…
Но тут я не выдержала:
– Ничего подобного!
А леди Бриггс молча смотрела в заднее стекло, как овца жует кепку мистера Симмонса.
Сестра Салим удивилась, что мы вернулись так скоро, и засыпала вопросами пациентов – потрясенных и расстроенных, – собравшихся в гостиной. Матрона удалилась в хозяйский закуток, как пес, ожидающий наказания.
Сестра Салим велела нам с Майком вернуться за мистером Симмонсом. Когда мы уходили, сестра спросила:
– Почему она так поступила?
– Не знаю, – ответила я.
Но я знала. Матрона обезумела от ревности, и теперь я верила, что она вправду задушила ту монашку за премиальное кофейное пирожное.
Майка Ю произошедшее выбило из колеи, он сравнивал себя с юным немецким офицером, выполнявшим приказы, хотя в душе этот офицер был порядочным человеком и т. д.
На ферме не обнаружилось никаких признаков мистера Симмонса – ни в поле, ни во дворе. Нам велели не беспокоить фермера, а только отыскать пациента. Не нашли мы его и на дороге между «Райским уголком» и фермой – около трех миль разбитого проселка.
Мы двинулись вдоль канала.
Сейчас это звучит ужасно, однако тревога за мистера Симмонса не могла затмить мои романтические чувства к Майку. Я волновалась, но одновременно имитировала волнение и все пыталась разговорить Майка. А Майк, сам не свой от тревоги, вел себя образцово.
– Наверное, кто-то остановился и предложил его подвезти, – повторял он.
А я возражала:
– Он часто говорил про канал, думаю, мы найдем его именно там.
Только бы продолжить прогулку.
Вдруг меня осенило, я даже ахнула. Я вспомнила, что настоящий дом мистера Симмонса, «Сливовый коттедж», как раз в соседней деревне, и он наверняка отправился туда.
Но с Майком я своими мыслями не поделилась, потому что хотела растянуть удовольствие от прогулки с ним, и, может, мы увидим зимородка и вспомним, как встретились у канала в прошлый раз и как я принесла мир в душу Дедушки Ю. Я была омерзительно эгоистична. И не собираюсь себя оправдывать.
– Что? – спросил Майк Ю.
– Что? – сказала я.
– Ты
