И вот тут мне стало действительно страшно: удары кнутом унизительны, но благодаря целительским способностям я могла бы даже боли не почувствовать и быстро убрать последствия. Но то, что задумала Венанция… теперь я обратила внимание на похотливые взгляды стражников: они же примерялись ко мне! Планировали, как схватят! И вряд ли Венанция настолько глупа, что привела обычных людей, а не магов, способных противостоять моей парализации.
– О, – усмехнулась Венанция. – Наконец-то ты стала воспринимать меня серьёзно.
– Тройная плата, – Дэйти несколько раз сжал и разжал пальцы вытянутой руки. – И плату за доставку её сюда ты отдашь прямо сейчас.
Презрительно скривившись, Венанция бросила ему кошелёк. Дэйти развязал тесёмки и заглянул внутрь, поковырялся пальцем, извлёк рубин размером с ноготь мизинца и скептически посмотрел на просвет.
– Настоящие, – с презрением уверила Венанция. – Из сокровищницы, как ты и просил. Будет тройная оплата, если раскроешь всем ситуацию в правильном свете.
Дэйти с трудом оторвал взгляд от поблёскивающего рубина и впервые задумчиво покосился на меня. А потом снова на сверкающий в его тонких пальцах рубин.
– Хорошо, – он с явной неохотой убрал камень обратно в мешочек и спрятал его за пояс.
Стиснув губы, я молчала, хотя хотелось кричать. Просить о пощаде. Тоже топать ногами. И снова кричать.
Но я молчала.
Потому что глупо пытаться перекупить стражников или того же Дэйти сейчас, при Венанции.
Единственное, на что я надеялась сейчас – что она уйдёт и даст мне возможность поторговаться.
Отойдя в сторону, Дэйти уселся на небольшой столик вполоборота к нам, тронул струны, и нервная дрожь мелодии прокатилась по нервам.
Венанция разглядывала меня с любопытством. По её губам скользнула змеиная улыбка:
– Надеешься их уговорить? И не мечтай: они ненавидят Кайдена и с удовольствием потреплют его целительницу, – Венанция щёлкнула пальцами. – Развлекайтесь, мальчики, а я пойду позабочусь, чтобы Кайден был занят, очень занят.
Что ж, значит, буду отбиваться. Но сначала, конечно, поторгуюсь.
Я не отступила ни на шаг: если поведу себя неуверенно – моим посулам никто не поверит.
Венанция вышла в коридор, но ещё держала дверь приоткрытой, чтобы смотреть мне в глаза.
– Они маги, – Венанция улыбнулась. – Ты не сможешь их остановить. Не двоих сразу.
Она вглядывалась в моё лицо с жадным любопытством, но я не позволяла мышцам дёргаться, сурово смотрела на неё в ответ.
– Дэйти, проследи, чтобы всё было исполнено, – приказала Венанция.
– Тогда четверная оплата, – отозвался Дэйти.
– Что? – Венанция шагнула обратно. – Да как ты смеешь со мной так торговаться?
Дэйти удивлённо поднял брови и жестом указал на меня и стражников:
– Вообще-то моя совесть стоит дорого. И, согласись, одно дело завести девушку в ловушку под кнут, а другое – руководить насилием. Я на это не подписывался. И я могу уйти.
– Нет, не можешь! – топнула Венанция.
Я чуть подалась вперёд, но стражники тут же шагнули ко мне и сомкнули строй, прикрывая её от меня.
– Тем более – она опасна, – махнул на меня Дэйти. – А ну как набросится, укусит, повредит что. Зуб выбьет.
У Венанции гневно раздулись ноздри, она щёлкнула кнутом.
– А если останешься, потом не удивляйся, – продолжил Дэйти нарочито безразлично, – что Кайден поверит Эйне, когда она скажет, что ты стояла и за всем наблюдала.
На лице Венанции появилось сомнение.
– Лучше тебе быть у него на виду, когда всё случится, а сюда на встречу придут другие герцоги и застанут пикантную сцену, – Дэйти мягко ударил по струнам, принялся их небрежно перебирать. – Боюсь, герцог Кайден очень трепетно относится к здоровью людей из своей свиты.
Медленно вдохнув и выдохнув, Венанция выдавила:
– Хорошо, четверная плата.
– И мы хотим четверную! – чуть не в один голос заявили оба стражника.
– Да-да, – закивал левый. – После этого нам же надо будет скрываться, чтобы герцог Кайден…
– Он не станет защищать потаскушку! – Венанция закатила глаза.
– А вдруг он поверит не нам троим, а ей? – левый указал на меня. – Нам придётся бежать и прятаться, нам нужна достойная плата за беспокойство.
– Хорошо, будет! – рыкнула Венанция и, выйдя, громко хлопнула дверью.
Стражники переглянулись, Дэйти перебирал струны.
– Герцог Кайден заплатит за меня больше, – произнесла я твёрдо. – А принц Моресы Чигару добавит.
Стражники снова переглянулись и покосились на сидящего на столике Дэйти.
Затем оглядели меня.
– Не, слишком дорого выйдет, – покачал головой левый. – Была бы ты ещё благородной дамой, а так…
– И если они не заплатят, мы без денег принцессы останемся, – добавил правый.
– Вы и так без них останетесь, – ответила я. – Зачем ей свидетели? Она просто от вас избавится.
– Не успеет, – левый снова покачал головой. – И с несовершеннолетней девчонки, пусть даже принцессой, легче деньги стрясти, чем с герцога.
– Ты сам себя уговариваешь, – я по-прежнему не двигалась с места. Копила силу для парализующих ударов: мне всего-то надо коснуться их обнажённой кожи примерно одновременно, а потом, в секундный момент их ослабления, проскочить к двери: Дэйти слишком далеко, чтобы меня остановить.
– Может быть, – осклабился левый. – Но он убил нашего герцога, и теперь будет справедливо, если он поделится своей целительницей.
Апрумцы? Апрумцы в одежде стражников королевского замка?
Они накинулись так стремительно, что я не успела ни увернуться, ни использовать магию. Один вздёрнул мои запястья, не касаясь кожи, а другой ухватил за ноги. Я извивалась и брыкалась, но они были сильнее и, похоже, прекрасно понимали, как бороться с целителем.
Мой взгляд метнулся на Дэйти, но тот повернулся к нам спиной и, склонив голову, дёргал струны в нервном ритме. Или мне ритм казался нервным из-за смешивания его с оглушительным стуком сердца, паники и ощущения, словно всё не по-настоящему, словно я заперта в кошмаре и просто не могу проснуться, не могу даже закричать.
Меня повалили на пол. Один продолжал зажимать руки, другой шипел от удачного удара в пах. Затрещал подол. И тогда паническое онемение спало, я закричала. Так резко, что держащий меня за руки апрумец отшатнулся. Его хватка освободила на миг, я вскинула руки и впилась в его лицо, посылая парализующий выплеск магии.
В глазах апрумца вспыхнули алые искры, он, заваливаясь набок, уже избавлялся от паралича, а мои ноги всё ещё сжимал второй апрумец.
