молчаливо давая понять, что мне пора идти.
Грей.
И снова мое сердце разрывалось на две части.
— Я не могу уйти. Что, если Линк проснется?
— Тогда я позвоню тебе, — она посмотрела на меня так, что я поняла, что она не лукавит. — Иди.
Во время операции Линкольна одна из медсестер привела меня в смотровую комнату и осмотрела мои раны. К счастью, Сэди еще не успела полностью открыть лепестковый аппарат внутри меня, когда появились Грей и Линкольн. На шейке матки было несколько небольших разрывов, которые со временем заживут сами по себе. Мои соски были в беспорядке, но они тоже заживут.
Медсестра дала мне пару бумажных трусиков и халат без спины. В этом я вышла в коридор, в этом я вошла в приемную, в этом я увидела Грея, когда он поднял на меня глаза, отвел телефон от уха и закончил разговор. Он засунул телефон в карман, когда стоял. От его пронзительных голубых глаз у меня участился пульс. Я чувствовала себя нищей, приближающейся к королю. Его рост в шесть футов с небольшим ощущался как всемогущее присутствие в этой крошечной комнате. Где-то по дороге он раздобыл простую белую футболку. Подумаешь. Ничто в Грее Ван Дорене никогда не было простым. Только человек с его классическим совершенством мог заставить футболку Fruit of the Loom выглядеть так, словно она была создана для знати.
Его темные глаза впились в меня, пронзая до костей одним лишь затравленным взглядом.
Он сломлен.
Мое сердце билось как молот в груди, когда я потянулась к его лицу. Волосы вдоль его челюсти щекотали мои ладони.
— Я была эгоисткой, — мои руки дрожали, когда я пыталась удержаться от слез.
В его глазах на мгновение отразилась боль.
Я сглотнула.
— Ты потерял того, кого любил.
Его челюсть сжалась.
— Я потерял ее задолго до сегодняшнего дня.
— Ты мог потерять своего сына, — мое сердце сжалось, когда упала первая слеза. — Из-за меня.
Он положил свои руки поверх моих.
— Я никого не терял.
Я знала, что Киаран сейчас с миссис Мактавиш. Я знала, что с ним все в порядке. И все же мне была ненавистна мысль, что какая-то часть Грея винит меня, что он обижен на меня за то, что я вынуждена была сделать выбор.
— Ты этого не делала, Лирика. Скажи мне, что ты это понимаешь, — сказал он стальным, ровным голосом, который утешал и успокаивал меня.
Я сглотнула остатки слез.
— Тогда почему ты смотришь так далеко?
Его челюсть напряглась от моего прикосновения.
— Я показал тебе монстра внутри человека, и теперь ты боишься меня.
Я вдыхала его запах, позволяя его теплу омывать меня, когда я шагнула ближе.
— Это был не первый раз, когда я видела, как ты забираешь жизнь, — я вспомнила мужчину, который почти изнасиловал меня, и то, как Грей выжимал жизнь из его горла. — Это даже не первый раз, когда ты делаешь это для меня, — я выдержала его взгляд. — Я не боюсь тебя.
— Ты сейчас дрожишь, — его большие пальцы поглаживали переднюю часть моих рук.
— Не потому, что я боюсь тебя, — мое сердце заколотилось, а слова захлебнулись. — Потому что я боюсь, что не заслуживаю тебя.
— Ты не заслуживаешь меня? — его взгляд стал диким. Он убрал свои руки с моих, чтобы убрать волосы с плеч, с шеи. Его голова опустилась, и он впился мягкими поцелуями в мое горло. — Я недостойный, голубка, — он выпустил вздрогнувший вздох. — Мне так чертовски жаль, — он поднял голову. — Ты не должна быть здесь сейчас. Ты должна быть там… — он жестом указал на окно. — Счастливо быть замужем, закончить колледж и жить своей жизнью. Вместо этого ты здесь, разрываешь свое сердце пополам из-за двух мужчин, которые…
Я прервала его.
— Прекрати. Я не позволю тебе сделать это, — мой голос дрожал. — Малкольм забрал меня. Ты не брал. А если бы он не забрал, то забрал бы Киптон. Я бы стала одной из тех девушек. Я могла бы закончить как Сэди, — я смахнула слезы. — Вместо этого я провела свою жизнь с двумя невероятными мужчинами — совершенно разными, но оба совершенно замечательные, — я сжала его челюсть. — Ты не должен извиняться за то, что сделал меня счастливой, Грей. Ты не должен извиняться за то, что спас меня.
Я задрожала, когда его руки скользнули в распахнутую спину моего платья, схватили меня за задницу и притянули к себе. Он был твердым, таким твердым, что у меня перехватило дыхание. Его губы прижались к моим, раздвигая их языком. Я застонала ему в рот, и он зарычал. Он углубил поцелуй, сильнее вдавливая меня в свое тело. Я вздрогнула от боли в сосках, и он тут же отстранился.
— Черт, — он схватился за шею. — Господи, о чем я только думал?
— Все в порядке, — я положила руку ему на грудь. — Я в порядке, — я тихо улыбнулась. — Просто болит.
Темные тени плясали по его резким чертам.
— Я всегда считал себя достаточно сильным, чтобы справиться с чем угодно. Но ты ставишь меня на колени, — он потянулся вниз и коснулся моего лица, осторожно, словно я была бесценной, драгоценной вещью. — Я так чертовски слаб, когда дело касается тебя, — его голос вибрировал в моей крови.
Когда-то я считала, что в моем сердце есть место только для одного, что невозможно любить двух людей и любить их одинаково. Я полагала, что люди с детьми делают это каждый день. Я никогда не понимала этого.
До сих пор.
Пока не поняла, что мое сердце вовсе не мое. Оно не должно было быть заполнено. Оно должно было быть разделено на две половины. Одно целое. У каждого из них была своя часть.
— Не хочу портить момент, — раздался в комнате голос Чендлера. — Но муж номер два проснулся.
ГЛАВА 45
— Иди к нему, — сказал я, когда Чендлер ушел, пытаясь сдержать свою ревность к тому факту, что он получил возможность увидеть ее задницу. К черту бумажные трусики. Если бы это был Лео, мне пришлось бы вырвать его гребаные глазные яблоки. Чендлер, Каспиан, Татум и Энистон приехали из Айелсвика, как только я рассказал им о случившемся. Я также позвонил миссис Мактавиш, чтобы она приехала за Киараном. Исла подсыпала в чай успокоительное, чтобы вырубить ее и Эндрю, и она могла помочь Сэди вывести Киарана из дома. Она была хороша. Я дал ей это понять. Она блестяще прошла проверку. Ей
