и нырнул в палату вслед за Шалвой.
Тарас был вынужден занять их место и схватился с двумя оставшимися охранниками.
Противник Итана извернулся, норовя провести приём с заламыванием руки, но Итан схватил его за руки, и эскомбер застыл, как изваяние из металла, ничего не понимая. Встретиться с такой силой он не ожидал. Подёргался туда-сюда, пытаясь сломать противнику запястья, и не смог! Итан стоял как скала!
Ствол «универсала» развернулся к Итану, но тот действовал быстрее, нанося удар лбом в голову эскомбера, точнее – в забрало шлема!
Удар был такой силы (Итан вдобавок к скорости манёвра ещё и уплотнил кости черепа), что выбил края забрала из креплений на клапанах шлема и вонзил его в лицо противника. Раздался крик, выражавший скорее изумление, чем боль. Но это было ещё не всё. Одновременно с ударом Итан вогнал в лицо эскомбера струю наноформов, хотя в ответ тут же получил такой же укол парализатора. Однако и тот, и другой были готовы к наноатаке и отреагировали каждый в соответствии со своей подготовкой: эскомбер переключил сознание на дополнительный контур, Итан нырнул в режим рефлекторного ответа, пока защитные системы головы и шлема очищали организм от психотронного «дыма».
Примерно в таком же ключе действовал и Иннокентий, имевший в своём арсенале дополнений ещё больше опций, доступных в основном гибридным человеко-машинным организмам с искусственным интеллектом. Отличался математик от последних тем, что оставался человеком, со всем его сложным миром эмоций, и приобрёл навыки и «допы» в результате многолетней спецподготовки.
Погружённый в шок созерцания Бугаев с ужасом и восхищением впервые в жизни, несмотря на богатый военный опыт, увидел схватку двух равных сил.
Они как бы не торопясь, играючи, плавно скользили по воздуху (причём с невероятной быстротой!), создавая вокруг себя вихри призрачных поз и намерений, а также объёмы пустого пространства, в котором успевали не только думать, но и маневрировать и действовать, как персонажи компьютерных игр. Это была демонстрация высшего класса рукопашного боя и боевых искусств вообще, перед которой меркло всё, что майор видел и знал.
Однако длилась эта схватка недолго, не больше десяти секунд. Потом у эскомберов кончился запас благородства, либо они внезапно сообразили, что проигрывают, и изменили целеполагание, перестав подчиняться приказу Бугаева взять Лобова живым. Они пустили в ход «запрещённые» неконвенциальные приёмы! Хотя и неймсы на их плечах тоже не являлись конвенциональным оружием.
Внезапно в их руках появились «драконы» (впечатление было такое, что карабины вытащили из воздуха; на самом деле – из-за спин, где оружие было спрятано в замаскированных кожухах), а потом и ядосканы – дистанционные пулешприцы, прыскающие ядом. Это стало ясно, когда один из бойцов Бугаева, которых на ногах оставалось всего двое, попал под выстрел эскомбера и рухнул на пол. Затем раздался крик Иннокентия:
– У них ядоносы! Огонь на поражение!
И характер боя изменился!
Лобовы – к ним присоединился и Тарас, справившийся с противником, – стали двигаться быстрее, подхватили с пола оружие, от которого отказались в начале боя из благородных побуждений, и буквально расстреляли того, кто применил метатель ядов. Не спасли его ни бронежилет, ни «скорпион», ни реакция!
Точку в битве «дополненных» людей поставил Штопор.
В тот момент, когда второй эскомбер, отступая, метнулся к «Фрупсу», пытаясь активировать излучатель, – его ствол был направлен на всех троих Лобовых, – лейтенант выпрыгнул из палаты за его спиной и вогнал в щель между шлемом и шеей сзади подствольник «чёрного баланса». Раздался выстрел, и взорвавшийся миньон разнёс голову супертерминатора на куски!
Автомат взрывной волной отнесло назад, он врезался в голову Шалвы, к счастью, не снявшего шлем, и лейтенант отделался контузией.
Постояв секунду в позе артиллериста-наводчика, эскомбер глыбой металла упал на психотронный излучатель, изначально предназначенный лечить людей, но переобутый для их пыток. На несколько мгновений в коридоре установилась тишина. Раненые смершевцы перестали шевелиться, глядя на победителей и на безголового эскомбера. На полу в разных позах лежали киллерботы, переставшие дёргаться в агонии, и труп первого эскомбера.
Из палаты вышел Солоухин, неся на руках завёрнутую в простыню Стефанию.
Иннокентий, мотнув головой (сознание математика только-только начало восстанавливаться), метнулся к нему, принял девушку из рук сержанта.
– Жива?!
– Дышит, – сказал Солоухин.
Бугаев оступился, упал на колено.
Десантники оглянулись, но только Штопор поднял ствол «дракона». Остальные остались абсолютно спокойными, хотя майор всем существом понимал, насколько они опасны.
– Кто… вы?! – проговорил он, заметив наконец, что Лобовых трое.
– Люди, – усмехнулся один из них уголком губ.
За спиной Бугаева затопали по лестнице несколько вооружённых охранников Олдыбаева. Майор оглянулся, поднял руку:
– Не стрелять!
– Уходим, – сказал Тарас.
Десантники разделились на группы по трое: к Иннокентию, державшему на руках пленницу, присоединился ещё один «брат», – они обнялись… и исчезли.
Бугаев и оторопевшие парни в форме, выбравшиеся на второй этаж, молча дивились на то место, где только что стояли победители.
Россия-300. Где-то в Донбассе
26 июля, день
Итан вместе с Тарасом по привычке смотались ещё раз в сороковой реал и принесли сумку с вещами, собранными с помощью Родиона Евгеньевича, комиссара Русского офицерского Корпуса. Несмотря на его отказ разработать вирусную программу для умной пули, он не смог отказать гостям в материальной помощи.
Стефанию за два часа самодеятельные лекари Иннокентий и Итан привели в нормальное состояние, и она переоделась и с удовольствием поела вместе с освободителями из продуктового запаса, вложенного в сумку. Потом наступил черёд обсуждения ситуации.
Нашли цепочку камней над высохшим ручьём, расселись, подставив лица лучам бледного солнца.
– Я иду искать Таллия, – сказал успокоившийся Иннокентий, не отходивший от ещё бледной разведчицы ни на шаг.
– Не торопись, – сказал ему Итан. – Надо идти по реалам каждому, определив диапазон.
– И мы можем присоединиться, – сказал Шалва.
Иннокентий покачал головой.
– Скорее всего, у вас не получится.
– Почему?
– Судя по отсутствию других кьюарходцев, этим секретом обладаем только мы.
– Кто «мы»? – осведомился лейтенант.
– Лобовы, – пожал плечами математик.
– Избранные, блин! – издал смешок Штопор.
– В какой-то мере да, избранные. Просто именно этот графический код и только он что-то изменяет в наших мозгах, которые начинают вспоминать о запутанности континуумов Мультиверсума. В том числе – наших тел. Мы все – один человек. – Иннокентий посмотрел на Тараса. – Он имеет базовую ДНК, которая и командует парадом кьюар-перехода. Вы ведь все пытались запомнить кьюар-код, но получилось только у нас.
– То есть ты утверждаешь, что вы сверхлюди, а мы погулять вышли.
– Ничуть не бывало. Просто так получилось, случайно, без особых усилий с нашей стороны.
– Успокоил.
– Вообще-то, если кьюаром может пользоваться только командир, – сказал Солоухин рассудительно, – это к лучшему.
– С какого бодуна?
– Потому что в этом случае никакие Старухи, «Баталеры» и безумные искусственные интеллекты не ринутся по реалам устанавливать свои порядки.
Трое Лобовых обменялись взглядами.
Лавиния захлопала в ладони, её поддержала Снежана.
– Нас никто не догонит, так?
– Хорошо бы, – с сомнением покачал головой Шалва.
– Ты говорил о плане. – Итан отпустил руки Лавинии, встал, разминаясь.
– Таллий… – начал Иннокентий.
– Не повторяйся, я же сказал, отправляемся его искать по всем реалам сразу после обсуждения.
– А дальше?
– Не забывайте, что СВО не закончилась ни в одном из реалов. Мы не можем отстраниться и заниматься только решением своих проблем. Я хочу вернуться в свой реал и помочь нашим похоронить бандерлогов. Да и вообще у нас много дел.
– А что будет с ними? – Снежана посмотрела на остальных Лобовых. – В родных реалах их ждёт гибель.
– Мы справимся, – сказал Итан с великолепной уверенностью. – Гоша уже рассчитал вирус-программы, парни из офицерского Корпуса сделают нам индивидоры, и мы запустим их в сети Старухи.
– И «Баталера», – уточнил Солоухин.
– И «Баталера».
– Без обид, но я не уверена, что вы справитесь.
– Так давайте решим, – с нажимом произнёс Шалва, – с какого реала начинать чистку России от предателей и компьютерных кретинов, забавляющихся играми, в результате которых реально гибнут люди, а негодяи управляют страной и набивают карманы, по сути, торгуя кровью! Предлагаю с нашего. А вообще-то, лучше начинать с матричного, с того, где и началась СВО.
Стало тихо.
Тишина в этом варианте реальности и без того стояла феноменальная, и, замолчав, десантники ещё больше ощутили её безраздельную власть.
– Хорошо сказал! – Солоухин похлопал лейтенанта по спине. – Стратег!
Шалва смутился.
– Я не прав?
– Прав как всегда, – сказал Тарас. – Итак, супермены, поскольку я старше вас
