64. Сквозь Эдем
Собственно, наверное, именно там, в ущельях, моим последним невербальным разговором с Эпицентром и закончился наш трип. Мы благополучно добрались до Нулевой, где долго лежали и восстанавливали силы. В основном это касается Сабжа, но и я, если честно, к тому времени здорово устал – сказывалось длительное пребывание на зараженной территории.
Впрочем, это уже не имело значения. Мы прошли все опасные зоны Эпицентра, все круги этого рукотворного ада. И пришли к последнему.
Мы называли эти обширные территории центральной части бывшей метрополии Нагасаки Эдемом, Райским кругом, Кругом Садов и Красным кругом. Там был идеальный климат – все росло буйно, не оставляя даже памяти о временах, когда эти земли заселяло человечество. Лес разрушил дома, асфальтовые и бетонные дороги, обрушил эстакады...
Это был именно лес, ничем не напоминающий джунгли пограничных территорий. Его гигантские деревья вырастали до сотни метров высотой, а их стволы достигали 18 метров в обхвате всего за жалкие двадцать лет – совершенно нереальный срок для любого другого места Земли. Густой подлесок, тысячи видов кустарника, вьющихся растений и разнотравье под раскидистыми кронами деревьев превращали лес в непроходимую чащу. А из-за того, что хлорофилл здесь заменял какой-то выработанный Эпицентром вид каротина, все листья и травы приобретали разнообразные оттенки красного. Здесь, в центре планетарного диска, не существовало времен года и стояла вечная осень, прекрасная и манящая. Если не знать, насколько опасна эта красота. Смертельно опасна.
Ни одна тропа не вела среди деревьев, ни один человек не побывал под их кронами. Впрочем, то же самое можно сказать и о тварях Эпицентра. Если и была какая-то фауна в этом последнем кругу Эпицентра, о ней ничего не известно.
Все эти прекрасные растения были смертельно ядовиты, и человек не смог бы пройти и десятка шагов в здешних буйных зарослях. Прикосновение к коре дерева или к траве несло мгновенную смерть. А пройти, не касаясь деревьев или кустарников (я уж не говорю о траве), было невозможно. Кроме того, некоторые растения Эпицентра могли выстреливать ядовитые споры, и у нас не было оснований думать, что здесь, в Кругу Садов, их нет. Короче, пройти сквозь лес было невозможно...
Полковник считал, что источником смертельного яда является та самая разновидность каротина, которая наделяла здешнюю растительность красками осени. Но именно благодаря этому территория избежала радиоактивного заражения. Полковник показывал мне некую схему фотосинтеза, свидетельствующую о роли каротина в уничтожении последствий войны. Надеюсь, его записи попадут к вам вместе с этой рукописью, и вы сможете в них разобраться. Я ни черта не понял.
И все же пройти через Эдем было возможно. Точнее, не пройти, а проплыть. Река Ойзханг, стекая с хребта Дракона, текла в глубь метрополии через лес.
Мы добрались до Нулевой, расположенной на берегу Ойзханга в полукилометре от лесной опушки, через двое суток после встречи с Капантой. У меня резко поднялась температура, видимо, из-за того, что понизился иммунитет. У Сабжа часто шла носом кровь, а однажды он даже уснул на ходу, впрочем, почти сразу пришел в себя. Нам все чаще приходилось делать привал. Я выбросил весь лишний груз: дробовик, биту, игрушки Моргана-младшего, излишки одежды. А километра за два до Нулевой скинул последнюю канистру и взвалил на плечо Сабжа.
В Нулевой нас ждала свернутая в большой рулон резиновая лодка и пластиковый насос. С частыми и долгими перерывами мне удалось надуть лодку только к середине второго дня. Но это было последнее усилие – все остальное за нас сделало течение Ойзханга. Неторопливое, оно несло нас чуть больше трех дней меж красно-золотых берегов Эдема.
Мы почти не разговаривали. Да и о чем нам было говорить? Мы потеряли Буги, и я не знал, как смотреть в глаза Полковнику. Мы потеряли груз... Сабж мрачнел с каждой минутой. Я пытался с ним заговорить, но без особого желания, да и сил на нормальный разговор не хватало.
Большую часть путешествия по реке мы лежали, глядя каждый в свою сторону. Величественные деревья леса упирались алыми кронами в бледную синеву неба. Плеск воды и шелест листьев вскоре стали настолько привычными, что казалось, нас окружила первозданная тишина, почти забытая на планете Земля. Раньше я любил эту часть трипа. Здесь, наконец, можно было позволить себе расслабиться, и, хотя к этому моменту меня всегда начинал бить озноб, я не мог не смотреть на берега. На эти огненные стены, чуждую природу сердца Эпицентра, которая отказывалась принять нас, людей... И правильно делала, черт побери.
Кажется, я отключился утром третьего дня. Сабж лежал без сознания уже с вечера второго. Но дежурные на вышке заметили нас. Лодку поймали, а нас перенесли в диспансер.
65. Диспансер
Примерно неделя у меня ушла на то, чтобы оклематься. К концу этого срока я чувствовал себя вполне приемлемо. Разумеется, я еще не был готов к обратному пути, но уже шел на поправку. Температура спала, озноб прекратился и тошнота прошла. Появился аппетит.
Это что касается физиологии. А вот мое душевное состояние было... Черт побери, оно было хреновое, и я не найду лучшего слова, чтоб описать его. Неудачный трип и гибель Буги не давали мне покоя, вгоняли в депрессию и мешали вернуться в мир Эпицентра. Было и еще кое-что... За всю неделю Полковник ни разу не побывал у меня. Он всегда навещал прибывших сталкеров, общался с ними, делился местными новостями. Но... В этот раз он не появился. Я не сомневался, что он знал о гибели дочери. Сам факт, что мы прибыли вдвоем, говорил об этом красноречивее любых слов. И я думал, что, возможно, Полковник винит в случившемся меня, ведь он знал о наших с ней непростых отношениях. Я хотел поговорить с ним, попытаться объяснить. Но не мог пойти к нему сам, а он в диспансере не появлялся.
На восьмой день я смог самостоятельно встать и выйти на улицу. Диспансер располагался в приземистом двухэтажном здании неподалеку от границы Территории Штиля. К зданию примыкала большая веранда, и обычно я, поправившись, проводил на ней много времени. Тут было хорошо, и возникало ни с чем не сравнимое ощущение абсолютного покоя. Я много читал, думал о своей бесконечной рукописи, просто отдыхал. Там было здорово, на веранде. Но на этот раз я просто сел в большое кресло и уставился прямо перед собой. На столике лежала пачка сигарет. Я закурил в надежде, что уж здесь-то наконец успокоюсь и пойму, как жить дальше. Но не чувствовал покоя.
Полковник появился, когда я докуривал вторую сигарету. Я попытался встать, но ноги были, как ватные, и мне пришлось просто кивнуть. Старик молча кивнул в ответ, поднялся на веранду и сел в кресло напротив.
– Я подвел вас, – сказал я, выбивая из пачки третью сигарету. Во рту уже стояла неприятная горечь, но сигарета давала возможность опустить глаза и занять чем-то руки.
– Я говорил с Сабжем, – помолчав, произнес Полковник. – Он рассказал мне, как все случилось. Это... – Он медленно перевел дыхание. – Я всегда знал, что это может случиться. Но, конечно, верил, что она избежит... Теперь это неважно, Макс, но мне, отцу, трудно смириться с мыслью, что моя дочь ушла раньше меня. Хотя, возможно, это и к лучшему...
