искажаются и могут отличаться на 4-5 и даже 10°. Вот угол между географическим и магнитным меридианами и есть магнитное склонение. Усек?
- Усек, - понимающе сказал я.
- Тогда заруби себе на носу: отправишься в путешествие по Арктике - не забудь карту магнитных склонений, иначе уподобишься матросу Железняку.
- А при чем тут Железняк? - удивился я, не поняв подвоха.
- А при том, что, как поется в песне, "он шел на Одессу, а вышел к Херсону". Только в Арктике эта ошибка дорого обойдется. Промахнешься, и не будет тебе ни хера, ни сона, - ухмыльнулся ехидно Миляев. - Говорят, что один такой умник-штурман Ту-4, забыв о шутках магнитного компаса, умудрился проложить курс в обратную сторону и шибко удивился, когда вместо палаток лагеря на полюсе узрел горы Северной Земли. Вот шума было.
- М-да, - хмыкнул я, припомнив эту историю. - Ну бог с ним с этим штурманом. Ты лучше просвети меня насчет магнитного полюса. Насколько я припоминаю, его открыли даже раньше, чем географический.
- Точно, намного раньше. Почти на восемьдесят лет. И история эта весьма примечательна. А дело было так.
В 1818 году английское Адмиралтейство, не оставлявшее надежды открыть Северный путь в страны Востока, выделило для этой цели два корабля: "Изабеллу" и "Александр", командовать которыми поручило капитану Джону Россу. Однако экспедиция потерпела фиаско. Достигнув Баффинова пролива, Росс увидел в тумане горную цепь, которая казалась непреодолимым препятствием для дальнейшего плаванья. Это был лишь оптический обман, игра рефракции, ошибка, омрачившая славу исследователя. Несмотря на уговоры своих помощников, Росс приказал повернуть назад. Разочарование лордов Адмиралтейства было столь велико, что Росса уволили с флота и напрочь отказались от его дальнейших услуг.
Лишь 11 лет спустя Росс, уговорив богатого винозаводчика Бута, на его средства снарядил новую экспедицию. На колесном пароходе "Виктория" путешественники вышли из Лондона.
10 августа 1829 года они вошли в залив Принца-регента, а затем, повернув на юг, открыли большой полуостров, названный в честь своего покровителя его именем - полуостровом Бутия Феликс. Здесь экспедиция расположилась на зимовку. Только через 11 месяцев - 17 сентября 1830 года корабль поднял паруса (паровая машина давно вышла из строя), но вскоре снова был затерт льдами. На этот раз зимовка оказалась намного продолжительней. Однако полярные путешественники не теряли времени даром. Племянник командира Джон Росс предпринял несколько санных экспедиций для изучения неведомой земли, установив, что полуостров связан с континентом нешироким перешейком. Ему удалось открыть еще один полуостров, названный впоследствии Землей Короля Виллиама. Но главным подвигом молодого исследователя было открытие точки, на которой стрелка компаса стала отвесно. Это был Северный магнитный полюс. Здесь на 70°05' северной широты и 96° западной долготы Джон водрузил английский флаг. Только летом 1833 года отважные путешественники, после четырех с половиной лет отсутствия, с триумфом вернулись на родину.
- Вот, брат, какая приключилась история, - завершил рассказ Миляев. - Но, что самое интересное, магнитный полюс в отличие от географического, как оказалось, не стоит на месте, а перемещается. Много лет спустя его обнаружили на острове Принца Уэльского в Канадском Арктическом архипелаге на 75° северной широты и 100° западной долготы. Но чтобы тебя уже полностью просветить, в Ледовитом океане пару лет назад обнаружили еще одно место к северо-востоку от Новосибирских островов, на 86° северной широты, принятое за второй магнитный полюс. Впрочем наши геофизики доказали, что это ошибка. Сгущение магнитных меридианов в этой точке было вызвано гигантской магнитной аномалией, почище, чем известная тебе Курская, протянувшейся узкой полосой от Таймырского полуострова к полуострову Бутия, открытому Россом.
15 января.
- Ну что там, доктор, у тебя на ужин? - спросил Костя Курко, заглянув через мое плечо на плитку. - Никак антрекоты? Ты их, наверное, в экспедициях намастырился так вкусно готовить?
- Точно, в экспедициях, - отозвался я, польщенный лестным отзывом. - Мы там, главным образом, если не считать пельменей, мясными полуфабрикатами питались. До чего же удобная штука эти полуфабрикаты. Нам для экспедиции Микояновский комбинат наготовил. Ящик - бифштексы, ящик - свиные отбивные, ящик - антрекоты. И каждый аккуратненько в пергаментную бумагу завернут. Штучка к штучке. Любая хозяйка, глядя на них, от зависти бы померла.
- А ты, Виталий, во всех трех высокоширотных участвовал? - спросил Дмитриев, смачно пережевывая сочное мясо.
- Нет, только в двух. В сорок девятом и в пятидесятом. В первой, в сорок восьмом, врачом был Паша Буренин. Он, кстати говоря, и рекомендовал меня главсевморпутскому начальству после своего поступления в адъюнктуру.
- И что тоже по совместительству поваром работал? - поинтересовался Миляев со своей неизменной усмешечкой.
- Нет, функцию повара я выполнял совершенно добровольно. Когда ребята возвращались из очередного полета, мне всегда хотелось хоть как-то проявить свое внимание. Да и работы чисто врачебной было совсем немного. Так, одни пустяки: ушибы, ссадины. Кому горло подлечить. В общем, к счастью, никаких серьезных травм.
- Все же удивительно, - сказал Никитин, - такая чертовски трудная работа. Полеты в адских условиях, посадки на неизвестные льдины. И ни одной аварии?
- Ни одной, - подтвердил я. - Я даже в душе удивлялся фантастическому мастерству наших полярных летунов. Впрочем, одно серьезное происшествие все-таки было. Помните, Михал Михалыч?
- Это вы про историю с самолетом Черевичного? - отозвался Сомов.
- А что это за история? - встрепенулся Дмитриев. - Что же ты помалкивал до сих пор?
- Ну если хотите, могу рассказать, - сказал я, присаживаясь за стол. - История произошла примерно через месяц после нашей высадки на льдину. Начались интенсивные подвижки полей. По краям аэродрома наворотило горы торосов, а на взлетной полосе стали появляться все новые трещины. Вот Кузнецов и принял решение подыскать более безопасное место для лагеря.
Поутру начальство погрузилось на самолет Черевичного и отбыло в сторону полюса. Штабная палатка опустела, и я остался в одиночестве.
Дожидаясь их возвращения, я забрался в мешок и раскрыл книгу. Почитал, почитал и задремал. Вдруг слышу громкие голоса, и один за другим в палатку ввалились человек пять летчиков и штурманов. Я присел на койке, не вылезая из мешка, как вдруг Осипов и говорит мне:
- Поднимайся, доктор, Черевичный исчез. Уже пять часов, как с ним нет связи. Мы сейчас вылетаем на поиск, а ты на всякий случай приготовь свою медицинскую сумку и проверь парашюты. Боюсь, придется тебе прыгать. В общем, будь на стреме.
Меня словно ветром выдуло
