Она снова глянула в сторону.
— Несколько раз нам приказывали списать вас. На больницу давили как снаружи, так и изнутри. У входа стояли манифестанты. Однажды они ворвались и… — Она махнула рукой. — Вам нельзя было там оставаться. Был достигнут компромисс. Вас перевезли сюда. На этом этапе вы фактически превратились в исследовательский проект. Сохранить вам жизнь не было его целью. Задача была… — Она помедлила. — Наверное, проще будет вам показать.
Одной рукой, совершенно не напрягаясь, она развернула мою голову. Комната сдвинулась. Я увидел серый ящик. Он выглядел как элемент медицинского оборудования. Его усеивали кнопки, светодиодные индикаторы; к нему тянулось около сотни черных проводков. Один змеился ко мне, другой — к монитору. «Что это?» — подумал я. На экране возникла надпись:
ЧТО ЭТО.
В экране отражались нарциссы. Возле них на белой поверхности стоял маленький черный цилиндр с подставкой из белого пластика. В его передней части располагался объектив, а сзади отходил провод. Я понял, что смотрю на свое отражение.
— Стоп, — сказал кто-то. — У него всплеск.
— Нагрузка растет.
— Слишком много неконтролируемых процессов. Ядро блокируется.
— Выключите его. Выключите его!
Снова тьма.
Странный свет. Рассеянный. Я не мог сфокусироваться. Я потерял ориентировку. Я забыл, где нахожусь.
— Держит… хорошо. Так и оставьте.
— Слабые наводки на шину вывода данных. Ничего страшного.
— Хорошо… дайте ему взглянуть. Только медленно.
Свет поехал вверх. Вернее, поднялось то, что меня укрывало. Я увидел мужчину в полосатой рубашке и галстуке-бабочке. Штука, которой я был накрыт, оказалась лабораторным халатом. В подъеме он зацепился за меня рукавом и развернул вполоборота, так что в поле зрения возник серый стальной ящик. Монитор. По экрану побежали буквы:
НЕТ ЯЩИК ЯЩИК Я В ЯЩИКЕ НН Н Л Н ОЛАПОЛАЛОЛАЛОЛАЛОЛА…
— Зараза! — Лабораторный халат накрыл меня вновь. — Остановите его!
— Вы видели, что он выдал?
Я почувствовал, что сжимаюсь, прекращаю существовать по частям.
— Может быть, она права. Может…
Меня не стало, я не услышал продолжения.
— Чарли?
Я открыл глаза. Нет. Не открыл. У меня не было глаз. Но я увидел Лолу. Она подпирала рукой подбородок, утвердив на столе локоть. Прическа выглядела так, словно она забрала волосы в аккуратный хвостик, а потом вышла на ветер.
— Эй! — Она улыбнулась. — Вот ты где.
«Лола, — произнес я, — ты меня слышишь? Я не могу говорить».
— Ты говоришь, Чарли. Вот здесь… — Она поворачивала мою камеру, пока я не узрел монитор: «ЛОЛА ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ Я НЕ МОГУ ГОВОРИТЬ». — Видишь? Ты говоришь.
Я ЧТО ВНУТРИ МОЙ МОЗГ ВНУТРИ
— Нет. То есть… да. Но это не твой мозг. Ты теперь на транзисторах.
КАК ЭТО Я НА ТРАНЗИСТОРАХ
— Не могу поверить. — Она вытерла глаза. — Столько времени прошло.
СКОЛЬКО ЛОЛА
— Шесть лет, Чарли.
ШЕСТЬ ЛЕТ КАК ЭТО ШЕСТЬ ЛЕТ
— Как будто шесть минут. — Она рассмеялась. — Боже, Чарли, это действительно ты.
Я РОБОТ, написал экран. ЯЩИК Я МЕРТВЫЙ ЯЩИК
— Нет, Чарли. Ты не ящик. Твое тело — ящик. Только и всего.
НЕ ХОЧУ БЫТЬ ЯЩИКОМ ЛОЛА
Она погладила мою камеру. Я не мог это ощутить. Но мне стало легче.
— Они сказали, что тебя нет. Но я не дала бы тебя отключить. За последние шесть лет мне пришлось наорать на массу людей, потому что они опустили руки и хотели сдаться. — Она выпрямилась и расстегнула блузку. Ее грудь пересекал выцветший светлый шрам. — Смотри. У меня твое сердце.
ЛОЛА Я ТОСКУЮ ПО ТЕБЕ
Она закрыла рукой рот и отвернулась. Ее глаза блестели, когда она снова посмотрела на меня.
— Ну, больше тебе не придется тосковать, Чарли. Давай я расскажу тебе про этот ящик. Он особенный. У него есть порты.
ПОРТЫ
— Да. Ты сможешь подключать разные штуковины.
ШТУКОВИНЫ КАКИЕ ШТУКОВИНЫ
— Хороший вопрос. Ответ зависит от тебя. Потому что это просто интерфейс, Чарли. Его можно конфигурировать, как нам захочется. Но… пока я ждала… я немножко забежала вперед и… нет, ничего особенного. Ты можешь лучше. Но я хотела дать тебе что-нибудь. Как ты дал мне сердце. Я хотела дать тебе что-нибудь построенное моими руками. И вот я сделала тебе руку.
РУКУ ЛОЛА
— Я ею горжусь, как дура какая-то. То есть она совсем примитивная. Но это начало.
НАЧАЛО
— Ага. — Она положила голову себе на руку, продолжая другой поглаживать мою камеру. — Именно так.
Странно было смотреть на нее в объектив. Но не настолько, как может показаться. Наверное, люди ко всему привыкают. Теперь, когда я об этом задумался, мне кажется весьма удивительным, что человеческим существам удобно расхаживать в телах, преимущественно состоящих из жидкостей. Это даже как-то эксцентрично.
ПОКАЖИ МНЕ РУКУ, попросил я.
Благодарности
Однажды посетитель моего сайта отчитал меня за проволочки между книгами:
Чем вы там занимаетесь? Я, блин, читаю «Сумерки». Меня достало.
Как меня достало! Книги! ПИШИТЕ КНИГИ! Рассказы… что угодно.
Мне казалось, я работаю в поте лица. Я много чего написал. Неоконченные романы. Сценарии, по которым не сняли фильмов. Рукописи, которые должны год отлежаться в ящике стола, пока я найду в себе силы взглянуть на них вновь.
Я решил доказать, что не просиживаю задницу. Что не только просиживаю задницу. У меня было несколько страниц текста, который никак не хотел превращаться в роман, и я задался вопросом, как он будет выглядеть в виде нарезки. 18 марта 2009 года я запостил на своем сайте первый фрагмент из двухсот слов. Это была первая страница «Человека-машины». На следующий день я запостил еще сотню, потом сто пятьдесят. Дальше были выходные. Я сделал перерыв. В понедельник продолжил. Сперва у меня имелся резерв в десяток страниц, но очень скоро припасы иссякли, и большинство страниц я писал за сутки до того, как их выложить. Каждый день я просматривал комментарии читателей и обдумывал отзывы. К декабрю я закончил, набрав в общей сложности 54 000 слов.
Этот роман намного длиннее сериала и в некоторых деталях отличается от него. Отчасти это связано с тем, что сериал был черновым наброском, ужасным по умолчанию, но дело также в большом различии форматов. Каждый эпизод сериала должен был по законам жанра оканчиваться на самом интересном месте; роман же, я надеюсь, получился глубже и менее затейливым. Но книга никогда бы не появилась без сериала, а потому я в долгу перед всеми, кто девять месяцев его читал по гребаной страничке в день. Спасибо всем, кто не бросил его, хотя я вывешивал черновой вариант, что является — или должно являться — своего рода преступлением для писателя. Спасибо вам за комментарии, превратившие сайт в метатекст («Аннотированный человек-машина»), полный идей, прогнозов и толкований. Плюс особые, навороченные благодарности самым активным, среди которых отмечу следующих: Pev (мне до сих пор любопытно), gStein, CrystalR, Toby O, Electrichead, David, Ben, fredzfrog, Stygian Emperor, Mapuche, coolpillows, Chemical Rascal (каламбуры и хайку на заказ), Alex, Ian Manka, Felix, C Leffelman, SilverKnight, Yannick, dabbeljuh, Abgrund, Alan Westbrook, Sex-Cpotatoes, regtiangha, Neville, Adam Speicher (он же meta-Adam), tim, Katie Ellert («Где же Лола? Ну где же Лола?»), Ajna, Isaac, Joe M., Justin, towr, Morlok8k, Ballotonia, Sander, Ted и Robert Bissonnette. Не раз и не два я в страхе возвращался к вчерашней записи, будучи уверен, что она никому не понравилась, но обнаруживал аплодисменты, шутки и подсказки, освещавшие мне путь. До того как начать, я подумывал разместить вверху страницы для комментариев что-нибудь вроде: «Критика произведения, пока я его еще пишу, может вызвать у меня творческий кризис». Я этого не сделал, повода не возникло. Читатели были ко мне намного добрее, чем я заслуживал.
