Бесполезное занятие, кстати – все равно что вам волосы обрезать. Со временем отрастут».
– И все же, почему ты нас ни о чем не предупредила? – угрюмо задал «Диле» вопрос Светлов. – Например, позавчера вечером, когда я принес тебе плошку с зеленым чаем?
«Позавчера вечером было еще слишком рано. Фальстарт мог насторожить сеятеля!»
– А почему не отвечала Насте, когда она звала тебя у катера? – встряла с совершенно никчемным, на взгляд Олега, вопросом Галя.
«Это она тебе рассказала? Не отвечала, потому что не слышала. Злой лес глушит все вокруг себя!»
– А почему послала к ней на помощь Машу, по сути, с пустыми руками? – продолжила допрос Измайлова.
«Во-первых, не Машу, а Машу, Геру и Лену. А во-вторых, не с пустыми: у них были ятаганы, выточенные, к слову, взамен тех, что отобрал у них Олег вместе с прочим оружием – после того, как Ира отправила в кокон Дашу. Да и чем, по-вашему, я должна была их снабдить? Пулеметом? У меня, как-то, ни одного не завалялось. Предполагалось, что Гера прихватит арбалет, но сеятель его разломал…»
– Разломал – это не то слово, – хмыкнула Галя. – Скорее, растер в порошок!
«Ну, а я о чем?»
– Так, значит, не все прошло гладко? – едко заметил Светлов. – Тот же арбалет! Наверняка еще что-то… Так что не надо тут про неспособность человека просчитать случайность!
«Помимо основного, у меня был запасной план. Даже несколько. Согласно одному из них, например, следовало отдать сеятелю Аду. В ее состоянии она бы и не заметила случившейся с ней перемены. Пришлось бы, правда, добавить что-то к ней в нагрузку – одной Ады для уплаты долга было, увы, маловато…»
– Долга? – переспросил Олег. – Какого еще долга?
«Настиного с Артемом долга за Машу».
– За Машу?
– Да, а где Маша-то? – задала Измайлова вопрос, который уже пытался поставить перед Чужой Светлов. – В Тиньши ее нет – разве что она зачем-то ото всех прячется…
«Маша – она где надо, наша Маша, – хмыкнула «Диля». – Не из-за нее переживайте»,
– А из-за кого? – подобравшись, быстро спросил Олег.
«Из-за тех, кто сейчас идет на посадку прямо за вашими спинами».
Они с Галей дружно обернулись: к Тиньши бесшумно опускались три шипастых летательных аппарата, иссиня-черных на фоне утреннего голубого неба.
– Не планета, а проходной двор какой-то, – покачал головой Светлов, судорожно стискивая пальцами топорище.
– Страты летят за своими? – поняла Измайлова.
«Страты летят за своими, – подтвердила «Диля». – У кого из вас Настин пистолет?»
– У меня, – машинально приподнял Олег полу куртки, демонстрируя заткнутое за пояс оружие. – Забрал у Геры. Патронов, правда, всего четыре…
«Только не вздумай стрелять! Что бы ни происходило!»
– А вот это я уже сам буду решать, – отрезал Светлов. – Хватит с меня отравленных яблочек!
– Яблочек? – не поняла Галя.
– Я про ее бесценные советы.
«Мое дело предупредить…»
Черные корабли, смяв фальшивые местные ромашки, коснулись шипами земли и замерли, образовав правильный, нацеленный вершиной на ворота Тиньши треугольник.
С топориком в руке и пистолетом за поясом Олег шагнул навстречу очередным незваным гостям.
39
Планета Новая Земля, б аза Тиньши, первый день новой жизни
Дверь за Тимуром захлопнулась.
Словно новая смерть не замедлила явиться на смену едва начавшейся новой жизни. Страстно желанной, чудом обретенной, полной надежд – и в один миг совершенно утратившей весь смысл…
В груди у Насти, там, где должно было биться, бесцельно гоняя туда-сюда алую кровь, человеческое сердце, возникла черная всезатягивающая пустота. Легкие окаменели, очевидно, не находя более резона впускать в себя ненужный им воздух. Глаза ослепли, наполнившись мутной соленой влагой. Мозг, наотрез отказавшись принимать случившееся, закрылся в себе, унеся сознание в прошлое – отмотав назад в памяти те недолгие часы, когда он вновь принадлежал человеку. Напрасно: пережив их снова, к иному итогу было все одно не прийти…
…Очнулась Настя в боксе медотсека. Проснулась? Ожила? Родилась? Тогда она и сама еще этого не знала. Как и не сразу поняла, где находится: привычная попытка осмотреться, не открывая глаз, потонула в непроглядной тьме.
Настя разомкнула веки, и настал свет. И был он хорош.
Она лежала на узкой койке, и многочисленные трубочки, проводки и тросики с присосочками, один за другим отлепляясь от ее обнаженного тела, проворно втягивались в стену справа. В местах, где недавно они соприкасались с кожей, еще какое-то время оставались треугольные отметины, поначалу темно-розовые, но стремительно бледневшие.
Глядя на сворачивающий бесчисленные разномастные «щупальца» прибор, Настя абсолютно не понимала принцип его работы.
Почти машинально она приподняла левую руку: все пальцы на той были целы. Поднеся их к лицу, Настя несмело ощупала губы, затем, приоткрыв рот, дотронулась до зубов: похоже, от увечий, нанесенных ей сеятелем, не осталось и следа.
Это медотсек. Медотсек не лечит монстров. Но она исцелилась. Значит…
Ничего это пока не значило. Возможно, медотсек нечеловеческий. Например, пахарей или жнецов. Способность видеть сквозь стены могла быть Настей утрачена – на время иди даже навсегда – из-за перенесенных травм. А медицинская аппаратура – оказаться просто слишком сложной для осмысления, как это уже случалось, с тем же катером…
Последний проводок юркнул в стену, и, свесив ступни на пол, Настя осторожно поднялась с койки. Ноги держали. Она повернулась к двери – и та приветливо перед ней распахнулась.
Перед самым боксом на табурете лежала сложенная стопкой «ковчеговская» одежда, на втором, по соседству – два узких кольца, черное и золотое. Рядом на полу стояла пара ботинок. Настя поспешно огляделась по сторонам – внезапно на нее нахлынуло давно забытое чувство смущения от собственной наготы. Впрочем, кроме нее в помещении никого не было. Правда, зеркальная дверь первого бокса недвусмысленно намекала на то, что там, за ней, все же мог кто-то находиться. Ира Зварыч? Это если дело происходит в Тиньши.
Немного успокоившись, Настя шагнула к импровизированному зеркалу и внимательно осмотрела себя с ног до головы. Медотсек постарался на славу – придраться было решительно не к чему. Восстановились даже волосы, безжалостно обрезанные Настей на Земле – аккуратные светлые локоны мягко спадали на плечи, прямо как в былые времена. Интересно, из каких соображений бездушная аппаратура выбирала ей прическу? Прочла в мозгу
