Перенаправляем любые звонки в твой отель или центр конференции. Мы создали соответствующий контент, если она станет искать информацию в интернете.
– Как тебе удалось повлиять на Брэндона, чтобы его жена изобразила осложнения в беременности? – спросил я.
– Организатор конференции – еще и наш агент Маркс – почесал самолюбие Брэндона и предложил ему сумму взамен на поездку и… на шлюх.
– А Бекка? Не говорите, что накормили ее испорченной едой или что-то такое?
Томас указал на Лииз.
Она коротко кивнула и повернулась ко мне:
– С Беккой все в порядке. Брэндон встретил девушку, которая, как он считал, была первокурсницей, напился, скорее всего, ему добавили снотворного, а потом ограбили. Бекка была лишь предлогом. У него не было документов, чтобы лететь.
– Слава богу, – сказал я, расслабившись на стуле.
– И, – сказал Томас, – у тебя будет алиби, пока мы не закончим это дело с Бенни.
– И когда этот день настанет? – спросил я.
– Трэв, должен быть честен с этим. Мы начали расследование два года назад, и все лишь становится глубже.
Я пожал плечами.
– Что это значит?
– Значит, что нужно проявить терпение, – сказала Лииз. – Когда у нас будут все доказательства, то мы проведем аресты. Твои связи с Бенни и Миком Эбернати помогут нам в этом.
– И как я это сделаю?
Томас заерзал в кресле, и я сразу понял, что мне очень не понравится то, что он собирался сказать.
– Бенни предложил тебе помощь, чтобы уйти от следствия по пожару, так?
– Откуда ты узнал?
Томас улыбнулся:
– Мы же ФБР, мы знаем все. Ты примешь его предложение. Он поможет соскочить с крючка, с которого тебя и так уже сняли, и ты согласишься драться для него.
Я подался вперед.
– Ни за что, Томми. Я обещал голубке…
– Все поменялось.
Я откинулся на спинке стула – с силой – и скрестил руки на груди.
– Ты правда хочешь, чтобы я нарушил все обещания, что дал ей? С этой твоей улыбочкой на лице? Да пошел ты. – Я посмотрел на Лииз: – И ты тоже.
– Эй, – вспылил Томас.
Лииз подняла руки.
– Я не виню тебя, Трэвис. Ты оказался в трудной ситуации. Но только так твой брат может обеспечить вам неприкосновенность, и его план – самый быстрый способ проникнуть в близкий круг Бенни.
Томас подался вперед.
– Ты принимаешь приглашение, надираешь всем задницы и становишься его личной охраной. У тебя будет доступ ко всему. Это сработает, и даже лучше, чем мы могли надеяться.
Он явно гордился своим планом, что ужасно разозлило меня.
У Томаса зазвонил телефон, и он нажал на кнопку.
Констанция не стала дожидаться его ответа:
– Агенты Маркс, Тейбер и Костас, сэр.
– Впусти их, – сказал Томас. Он говорил с ней совершенно другим тоном, которого я еще не слышал. Он даже с Лииз так не говорил. Властный, равнодушный. Это шокировало.
В кабинет зашли трое агентов, двоих я узнал – мужчину и женщину, которые приходили сообщить, что с меня сняты подозрения – и еще один не знакомый мне громила.
Мои мускулы окрепли с тех пор, как я стал работать в «Айрон И». Руки парня были в два раза толще моих.
Он имел телосложение Лу Ферриньо в роли Халка, но выглядел как римская статуя, со светлыми волосами и холодными голубыми глазами.
– Трэвис, ты уже знаком с Марксом и Тейбер. Они будут твоими связными. Агент Костас заберет «Айрон И» у Брэндона.
Я с сомнением посмотрел на Томаса:
– Брэндон не отдаст этот зал, Томми.
– Еще как отдаст, – сказал Маркс. – Костас поможет с прикрытием дома, а также присмотрит за Эбби, пока ты в Вегасе.
Я посмотрел на Костаса, потом снова на брата:
– Ты хочешь приставить к моей жене этого парня с внешностью греческого божества? Ты рехнулся!
Я снова посмотрел на агента.
– Что ж, он правда грек, – усмехнулась Тейбер.
– И еще македонец, – добавил Костас.
– Черт подери, нет.
Я облокотился о кресло, поднес ладони к губам и покачал головой.
Томас подался вперед.
– Ты все еще думаешь, что у тебя есть выбор. Трэвис, процесс уже запущен. Мы посвящаем тебя в детали, а не спрашиваем разрешения.
Я резко выдохнул, стараясь сохранять спокойствие.
– У Костаса есть опыт в работе тренером. Тейбер и Маркс отведут тебя вниз и проинструктируют по поводу средств слежения, оружия и сбора информации.
– Вся эта шпионская ерунда, – сказала Тейбер, изогнув брови.
– Как я могу изображать телохранителя Бенни, ходить на учебу, работать и видеться с женой? – раздраженно спросил я.
Томас нахмурился.
– Бенни сказал, что подстроится под твой график, если ты будешь драться за него, верно?
– Да, но откуда ты это узнал?
Томас оставил мой вопрос без внимания.
– Заставь его подстраиваться. Все точно так же, как ты и предполагал раньше, когда подумывал работать на него. Костас будет время от времени отправлять тебя на «конференции», – сказал Томас, показывая в воздухе кавычки, – когда у тебя будет свободное время. Возможно, два раза в выходные за месяц во время учебы, больше во время каникул, летом. До выпуска осталось всего четыре семестра. Мы все будем работать совместно, чтобы все получилось. Мы не взвалим на тебя больше, чем ты можешь вывезти, и так, чтобы Эбби ничего не заподозрила.
– Она уже подозревает! Томми, она не глупая!
Лииз снова подняла руку.
– Мы собьем ее с толку, как сделали для этой поездки. Все разрешится.
– И когда мне нужно отправиться к Бенни? – удрученно спросил я.
– Завтра, – сказал Маркс.
– Завтра?! – Я встал и принялся расхаживать по комнате. Все происходило слишком стремительно.
Очевидно, что они заранее все спланировали, но для меня это был первый день, и все свалилось разом. Я сомневался, что Эбби мне поверит. Что, если она задаст вопрос, на который я не смогу ответить? Мне нужно будет врать, и впереди не будет просвета. Если она когда-нибудь узнает, простит ли меня? Прощу ли я себя?
Конечно, радовало, что я не сяду за решетку, но сейчас меня окружили федералы, модель журнала «Men’s Fitness» будет присматривать за моей женой, пока меня не будет в городе, а я даже слова сказать здесь не могу.
Но хуже всего, Томаса, похоже, не сильно волновала моя ситуация. Он был моим братом, черт побери, а теперь самодовольно сидел здесь, и мне хотелось придушить его этим галстуком.
Костас с любопытством наблюдал за мной.
– Прекрати мне улыбаться, придурок, – сказал я, остановившись и указав на него. – И если будешь смотреть на мою жену слишком долго, я выколю эти милые голубые глазки чертовой вилкой!
– Трэвис, –
