изучения моего лица. Спереди слышится смешок, на которой он предпочитает не реагировать. — Надеюсь, вы помиритесь. Он и правда переживает, — вдруг начинает выгораживать сына. — Не держи на него зла.
Цирк.
Не рассказываю, что мы уже всё решили, ну или почти всё. Это не важно, главное, что снова без всякого сомнения вместе. Ване тоже не сообщаю о разговоре с его отцом. Сами пусть разбираются — всё-таки близкие родственники. А в институте мы снова в центре внимания, поскольку многие ставили, что наша пара распалась окончательно. Но тут мы гуляем за ручку по коридорам, обнимаемся, смеёмся, спокойно разговариваем — в общем наслаждаемся жизнью и обществом друг друга. Ай-ай-ай, непорядок.
— Почему ты не зовёшь меня с собой на свадьбу? — в один из дней вдруг спрашивает Ваня, лёжа на моей кровати. Только что закончилось занятие с Араксией. — Ты же собираешься на неё прийти. И Ева будет.
— Потому что тебе там делать нечего, — пожимаю плечами, после чего потягиваюсь, разминая затёкшую спину. — Не хочу доказывать, что я могу быть счастлива только с парнем. Они же все будут шушукаться и задавать дурацкие вопросы, а я этого не хочу.
— Не всё ли равно?
— Видимо нет, — задумываюсь на мгновение, после чего ложусь рядом с парнем.
— Мы ещё поговорим на эту тему, — заключив в кокон рук, обещает он.
— Может быть, но решения своего не поменяю, — широко зеваю я и удобнее пристраиваю голову на мужском плече.
— Посмотрим, — так же упрямо говорит Ваня.
Эпилог
Из аэропорта нас с Евой забирают на разных машинах — каждая едет к своим родителям, чтобы отдохнуть, а после начать сборы на свадьбу. Мне удалось настоять на своём, поэтому Ваня остался в Питере. Очень недовольным. Мы несколько раз из-за этой поездки с ним ругались. Чтоб наверняка, я даже обратилась к Александру Николаевичу, чтобы он надавал своему сыну кучу обязательных, архиважных дел, от которых нельзя оторваться. Тот конечно же поворчал, не одобряя мои действия, но всё же согласился.
Не то чтобы у нас с ним хорошие, доверительные отношения, но мы можем вполне при необходимости пообщаться. Я даже наглею иногда, вот так прося о чём-нибудь. Но не часто. Всё же он взрослый занятой мужчина, не приходящийся мне близким родственником или хорошим знакомым, постоянно присутствовавшим в моей жизни.
А Ева не стала страдать такой же ерундой и взяла своего Егора с собой. Несмотря на сходства, у нас есть различия в некоторых точках зрения. Подруга даже как-то предположила, что я подсознательно боюсь показать своего парня той, что уже однажды «увела» одного у меня. Сначала я на это предположение фыркнула и закатила глаза, а потом глубоко задумалась.
Однако я всё равно осталась при своём мнении.
— Где твой мажоришка? — нагло завалившись на мою кровать, спрашивает Тоша, хрустя сухариками с кетчупом.
— Если после тебя останутся крошки, то ты будешь убирать всю квартиру, — строго предупреждаю брата, проигнорировав его вопрос.
— Ну так где? — он также игнорирует мою угрозу.
— В Питере. Работает.
— И не мог ради тебя отложить свою работу?
— Не мог. Это что за допрос, Тоша? — смотрю на него, подняв брови.
— Он тебе не подходит, — заявляет эта мелочь и даже жевать перестаёт.
— Это ещё почему? — офигеваю я.
— Потому что он не ставит тебя в приоритет.
— Тош, — усмехнувшись, закатываю глаза и, присев рядом с братом, треплю его по волосам. — Это я не захотела, чтобы он присутствовал на свадьбе этих двоих. И это я попросила загрузить его делами, чтобы он не примчался.
— Почему? — непонимающе на меня смотрит, увернувшись от новой порции ерошенья.
— Потому, — показываю ему язык и поднимаюсь с постели, чтобы продолжить гладить подготовленный для торжества наряд. — Считай это моим капризом.
— Странный каприз.
На что я только пожимаю плечами. Я же девочка, а девочки далеко не всегда логичны.
Перед самым выходом делаю контрольный видеозвонок Ване, потому что не до конца ему доверяю. Кажется сомнительным, несмотря на все мои ухищрения, что он останется в городе. Ну, вроде находится сейчас в Питере, говорит, что сейчас на встрече по поручению отца, поэтому интерьер незнакомый.
В ЗАГС приглашены только самые близкие, в число которых почему-то вхожу и я, а Еву опять обделили. В холле меня окружают тётушки и задают кучу вопросов о моей личной жизни, в первую очередь, об учёбе, о жизни в культурной столице. Как же я радуюсь появлению жениха и невесты — они отвлекают на себя всё внимание неугомонных родственников.
Оксана прямо-таки сияет. Белое платье по классике пышное, но не скрывает выпирающий живот. Я бы не согласилась на свадьбу, будучи глубоко беременной. В отличие от девушки Вадик хмурый, как грозовая туча. Правда, при виде меня начинает улыбаться. Видимо, не сделал выводы из последней нашей встречи. Печально-печально. Для него. Мне-то всё равно. Пусть хоть стриптиз станцует — ему же не привыкать. Последняя мысль вызывает у меня ухмылку, которую неправильно трактуют — Оксанка мрачнеет, но тут же возвращает вид счастливой невесты, а Вадик, наоборот, сияет ещё больше. Идиоты.
На церемонии неимоверно скучно. Пока регистратор зачитывает необходимые слова для молодых, считаю в голове баранов и составляю план для повторения информации для одиннадцатиклассников, которые через несколько месяцев будут сдавать экзамены.
— Ника, давай с нами, — зовёт мама Оксанки, как только все выходят из здания и рассаживаются по машинам, чтобы поехать в столовую, принадлежащую двоюродной тётки Вадика.
— Нет, спасибо, — с дежурной улыбкой отказываюсь я. — Мне есть с кем.
— Давай быстрее! — в этот момент кричит Ева, открыв окно с водительской стороны отцовской машины. — Надо места занять.
— У нас специальная рассадка, — отвечает её Оксанка, чуть скривив губы.
— Оксаночка, — ядовитым голосом произносит подруга. — Ты бы села в машину, тебе нельзя сейчас болеть, — выразительный взгляд на её живот, необдуманно не укрытый меховой накидкой.
— Ой, точно! — спохватывается её мать. — Доченька, тебе надо себя беречь. Давай садись в тепло поскорее. Вадим! Ты чего молчишь?
А парень изображает истукана из себя. Отмирает только, когда на него обращают внимание. Зачем-то кидает на меня виноватый взгляд, а потом забирается в арендованный недолимузин следом за своей теперь уже женой.
Увидев рассадку, сразу становится понятно, кто занимался ею. Даже тут она умудрилась подгадить. Её пакость вызывает, наоборот, умиление, будто маленький ребёнок капризничает. Действительно думает, что её крыски-подружки меня заденут? Да они сами пожалеют, что станут столько времени рядом сидеть! Ладно хоть Еву с Егором не отсадила. Но мы бы всё равно исправили это досадное
