большом доме на Серенно у нас были розы; должно быть, они напомнили мне о доме.
– Помнишь ты их, да? – быстро спросил Йода.
– Конечно. Я ведь только что сказал…
– Еще с тех времен?
– А. – Дуку издал легкий смешок. – Между прочим, да. Это одно из моих немногих воспоминаний о временах до Храма. Был жаркий день, я это помню, как сейчас; ясный день, солнце палило нещадно. Запах роз был очень сильным, как будто солнце вытапливало из них аромат. Будто сжигало их в кадильнице. Я прятался в розовом саду, и у меня шла кровь из пальца. Должно быть, я поранился о шипы, играя среди кустов. Я хорошо помню, как слизывал кровь. Как она текла из раны в пальце.
– Прятался?
– Что?
Йода присел на корточки.
– Прятался, сказал ты. – Он уселся на стол, свесив короткие ноги вниз. На его затылке, оставленная без внимания, продолжалась голографическая битва при Омвате. – Почему же домой ты не пошел, чтобы палец тебе перевязали или поцеловали тебя?
– Стоило мне что-то натворить, мать начинала злиться.
Йода с любопытством посмотрел на Дуку.
– Злиться?
Тишина.
– У нас так не заведено, – отрывисто сказал Дуку. – Графы Сереннские не плачут и не жалуются. Мы рождаемся, чтобы заботиться о других. Мы не ждем, что другие станут заботиться о нас.
– Но все же твой палец… болел он, правда?
– Я и не жду, что вы поймете, – буркнул Дуку. Почему-то он рассердился на старого джедая – разозлился глупо и без всякой причины.
Он чувствовал себя выведенным из равновесия.
В дверь постучали.
– Чего? – гаркнул Дуку.
Дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошла Уирри, пребывавшая в сильном душевном волнении.
– Малыш! – заверещала она. – Малыш вернулся! Но земля осыпается слишком быстро, я не могу прочитать будущее, и я боюсь, что ваша молодая леди его обидит, прошу прощения, граф.
Маленькая вджунская лисица просочилась между ног хозяйки и вошла в комнату. Она уловила запах Йоды, замерла, выгнула спину и зашипела. Йода грозно посмотрел на животное, обнажил зубы и зашипел в ответ.
Уирри подпрыгнула на месте, слабо взвизгнув.
– Ах, это же гадкий гоблин! – закричала она, уставившись на Йоду. – Не беспокойтесь, ваша светлость: я возьму метлу и стукну его по голове.
– Возможно, мастер Йода маленький, старый и сморщенный, как злая зеленая картофелина, – заметил граф Дуку, – но он мой гость, и я бы предпочел, чтобы ты не била его метлой по голове – разве что я сам этого захочу.
– О! Так это гость вашей светлости, вот как? – с подозрением сказала домработница. – У каждого «бё» своя «белль», как говорится. Но пойдемте же… поговорите, пожалуйста, с вашей молодой леди, у которой глаза как кинжалы, приструните ее, пока она не обидела моего Малыша. Я сделала, как вы просили, ваша светлость; дроид привел их сюда, как корюшку в сети, – умоляюще добавила Уирри. Ее огромная грудь под грязным розовым платьем тряслась от прилива чувств.
– В данный момент я занят, – резко сказал Дуку. – Асажж вольна играться со своими мышатами, как ей вздумается.
– Но, господин!..
– Не притворяйся, будто ты его любишь! – бросил граф. – Если бы ты его любила, ты бы с ним не рассталась.
Уирри потрясенно уставилась на него.
– Не любила Малыша? Конечно же, я всегда любила…
– У тебя был хороший дом, было состояние, вообще было все, чего только можно пожелать, – и ты отказалась от ребенка, – продолжал Дуку. – Джедаи явились на порог, как попрошайки, требуя отдать им твоего первенца, твоего наследника, твоего драгоценного Малыша… и ты отдала.
Лицо графа было белым. Предательская рука дрожала и дрожала.
– Ты отослала его на далекую планету, откуда ни письма, ни весточки, выставила его из единственного дома, который он знал, позволила им запереть его в Храме и лишить всего, что должно принадлежать ему по праву, – и тебе еще хватило бесстыдства явиться сюда и говорить, что ты его любила? Любила?! – выкрикнул граф.
Уирри и ее лисица в испуге попятились к двери. Дуку совладал с голосом.
– Мать? Сын? Любовь? – устало произнес он. – Тебе неизвестно значение этих слов. – Он сделал жест рукой. – Оставь нас.
Домработница повернулась и бросились бежать. Лисица на мгновение задержалась в дверях, глядя на Дуку и мастера Йоду. Затем она тоже задрала хвост и поспешила прочь.
Дуку устало потер лоб.
– Простите меня. Как вы знаете, весь Вджун сошел с ума, и Уирри не исключение.
– Все на Вджуне сходят с ума, я думаю, – пробормотал Йода. – Рано или поздно.
– Я прошу прощения за свои слова о Храме. Вы же знаете, я никогда не сомневался в вашей доброте, – сказал Дуку. – Но – я говорю это со всем уважением – есть вещи, которых вы предпочитаете не видеть, учитель. Джедайские принципы – ваши принципы – благородны, но джедаи сделались инструментом в руках коррумпированной Республики. Если вы действительно хотите добиться настоящей справедливости…
Йода повернул голову и посмотрел в глаза Дуку с выражением такой бесконечной, такой равнодушной скуки, что граф умолк на полуслове.
– Не лги мне, Дуку, – сказал Йода, ленивым движением посоха сбросив со стола симпатичную статуэтку. – На хитрости не пускайся. Не Сора Балк я, в паутину идеалов не поймаюсь. Пфе. Вздор! Для молодых это оставь. Я немолод, – проговорил он, устремив на Дуку взор своих зеленых глаз. – Старики утомляются легко. Даже Йода, хоть стараюсь не показывать я этого, чувства твои щадя. Но через всю Галактику лететь, чтобы о благородстве и справедливости ты мне рассказывал? – Йода засмеялся. Это был усталый, горький смех – самый неприятный звук, который Дуку когда-либо слышал из уст Йоды.
Граф полагал, что его уже ничем нельзя поразить. Но раздражение в голосе Йоды поразило даже его.
Йода глядел в пол, посохом рисуя в воздухе узоры.
– Кое-что настоящее расскажи мне. Покажи мне другой способ, как можно закончить эту войну. Расскажи мне о том, что знает Дуку, но чего не знает Йода.
Граф недоуменно посмотрел на старого джедая.
– Пролетел через всю Галактику я ради одного, Дуку.
– Чего же, учитель? – спросил Дуку. Едва эти слова сорвались с губ, он пожалел о них. Нынче у него был только один учитель, причем завистливый.
– Очевидно это, разве нет, Дуку?
И в следующий миг Йода сделал это снова: неожиданный толчок, потеря равновесия, и мир перевернулся вверх тормашками, когда Йода сказал:
– Обрати меня на темную сторону, Дуку. Прошу тебя. Поведай мне о величии тьмы.
* * *
Глубоко внизу, в Комнате Плача замка Малро, Лазутчик зарычала и потянулась за мечом.
Вентресс злобно ударила ее когтями по голове, швырнув на
