произнес Анико, словно прочитав мои мысли. — Страшно переживает за тебя. Думаю, она будет рада узнать, что ты уцелел.
— Благодарю, — отозвался я. Не думал, что он может быть немногословен.
— Ы-ыаа-ы!
Нечленораздельное мычание заставило нас повернуться. К нам торопился Фарил — сын кузнеца, который ходил в учениках мастера Трея. Его голова была немного наклонена вбок, а на лице застыла гримаса.
— Гы-ы-а-ы! — промычал Фарил, и на его лице появилась улыбка.
— Фарил радуется, что вы уцелели, — пояснил Анико.
Парень протянул ко мне руку и похлопал меня по плечу. Сдерживая слезы от обиды, я крепко обнял его. Пожав ему руку, я внимательно посмотрел в его глаза. Интересно, поймет ли он то, что я скажу?
— Не переживай, парень, ничего не заканчивается. Борись, и у тебя все получится! — произнес я, и Фарил меня понял. Он активно закивал головой.
До моего дома оставалось рукой подать, да и я был уверен, что друзьям тоже хочется скорее узнать что случилось с их семьями, поэтому мы разошлись, договорившись встретиться вечером возле лагеря искателей. Мать не пошла на работу. Анико по секрету рассказал мне, что она каждый день сидела у окна, надеясь, что я вернусь. Дождалась. Наверно, радостнее матери, сын которой вернулся почти из того света, не может быть никого во всем мире.
Так было и с моей матерью. Она обняла меня и долго не отпускала, пока не убедилась, что со мной все в порядке. Пришлось рассказать о своих злоключениях в лабиринте. Конечно, самые опасные моменты я упустил, но и без того заставил волноваться мать. Еще больше ее взволновало, что я не захотел дать обещание, что никогда больше не подойду к Лабиринту. Но что поделать, таков уж я. Убедившись, что меня не сломить, мать отступила. Вместо этого принялась хлопотать с обедом. Впервые за несколько дней я поел нормальной еды.
До встречи с друзьями оставалось не меньше пары часов, потому я решил сперва наведаться к Рику. В последний раз я видел старого искателя стоящим на пороге своей лавки с арбалетом в руках и стреляющим по чудовищам. Уцелел ли он в той битве?
Лавка Рика показалась в конце улочки. С виду она казалась вполне ничего, если не считать ободранной ставни. Я попытался припомнить в каком состоянии она была в день моего последнего визита, но не смог. Картинка никак не хотела всплывать в моей памяти. Гадать не пришлось долго. Виновник моего визита сам появился на пороге и приветливо помахал мне рукой.
— Рик, ты жив!
-Да, видишь ли, чудовища слишком увлеклись битвой у святилища, что совсем забыли обо мне. Я растратил все арбалетные болты, но все равно доволен собой. Старина Рик еще может метко стрелять! Без должной скромности скажу, что минимум шесть тварей пожалели о своем решении сунуться в Горстейн.
— Но как чудовища не тронули тебя?
— Не знаю. Пока я рылся в чулане в поисках чего-нибудь, чем можно их огреть, все решилось без моего участия.
— Что с остальными?
— Твоя мать в порядке. Она укрылась в святилище, а наемники понесли такие потери в битве, что не решились штурмовать его. Да и потом, пленников у них и без того было достаточно.
— А мастер Трей?
Рик нахмурился и отрицательно покачал головой.
— Погиб с половиной своих учеников. Твари не дали им шанса отступить. Думаю, ты сам понимаешь, что к искателям у них особая ненависть.
Я сжал кулаки и глянул в сторону лабиринта. Сначала мастер Химен, теперь — Кари и мастер Трей, добавить сюда изувеченного Фарила... За последнее время личные счета с Лабиринтом всерьез увеличились.
— Рик, можешь взглянуть на одну вещь?
Я достал из дорожной сумки сферу, которую мы нашли внутри огромного моллюска. Прежде чем Рик заговорил, он внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь понять не случилось ли со мной чего странного.
— Ричи, ты взял эту вещь в Лабиринте? Когда ты ее получил, она была пуста?
— Нашел внутри огромного моллюска.
Старик с облегчением выдохнул и направился к своему креслу. Привычно откинувшись на спинку, он посмотрел в окно и только потом перевел на меня взгляд и заговорил.
— Что тебе известно о подобных жемчужинах?
— Только то, что они могут находиться внутри моллюсков и охраняться огромным кракеном. Хотя...
— Что? Говори все, что видел.
Я вкратце пересказал историю с Витольдом. Рик поинтересовался держал ли я сферу в руках и что делал с ней. Услышав, что я добровольно отдал сферу, он сильно удивился.
— Тебе повезло, Ричи. У тебя в руках побывал очень мощный темный артефакт. Это жемчужина, которую используют колдуны в обряде массового убийства пленников. Их силы переходят в жемчужину, пока их не заберет тот, кому она предназначается.
— Никто другой не сможет это сделать? — я вспомнил как голос просил меня забрать силу сферы.
— Может. Кто угодно, кто коснется ее, может это сделать. Но последствия будут печальными.
— У Витольда изменились зрачки и цвет глаз. Конечно, кроме того, что он стал сильнее.
— Витольд попал под власть Лабиринта — он стал одержимым. Его воля полностью подчинилась новому хозяину тела. Видишь ли, тот, кто получает от Лабиринта силу, становится его частью.
— Почему тогда у колдунов обычные глаза?
— Они не получают от него силу, а дают клятву крови. Лабиринт не имеет над ними силы.
Я вспомнил как Сайлас предлагал мне перейти на сторону лабиринта, обещая силу. Похоже, он предлагал именно такой путь.
— Рик, ты ведь много знаешь, расскажи мне о первородном духе.
Старик удивленно посмотрел на меня и даже мотнул головой, проверяя не снится ли ему это.
— Первородный дух... Быстро же ты постигаешь тайны Лабиринта, Ричи. Мы узнали о нем только через пару лет, — старик откашлялся и продолжил. — Так вот, первородный дух — это основа, вокруг которой появляется элементаль. Ты встречал элементалей, Ричи?
— Приходилось, — отозвался я, вспомнив ту яростную битву в лабиринте.
— Тогда ты видел что происходит после его гибели. Первородный дух лишается той магии стихии, которая образует тело существа и выходит наружу. Чем древнее элементаль, тем дольше будет храниться первородный дух. Если его не поместить в сосуд, он испарится в считанные секунды.
— Просто исчезнет?
— Ничего не исчезает бесследно, Ричи, — сурово произнес старик. — Энергия рассеивается и находит воплощение в
