лицо своего командира. Я пока отвечать не спешил, мне было интересно посмотреть, что будет дальше.
— В-в-виктор Н-н-николаевич? — «властелин кафешки» сразу затроил, — но как же… Одежда ведь… Грязь, пыль…
— Я повторяю вопрос: ты кто, мать твою, такой? — пришёл мой черёд веселиться.
— Я это, Володя, ну, то есть Владимир Подушкин, управляющий рестораном, — клоун грохнулся на колени, и принялся биться лбом об пол, — Ваше Сиятельство, не губите, прошу, я же для рода, для города…
— Так, гвардейцы, — бойцы тут же вытянулись по стойке «смирно», — вот этот мусор в тюрьму, потом разберёмся, для какого рода он так старался. Вика, — я повернулся к девочке-хостес, — Спасибо, что вошла в положение клиента, ты назначаешься исполняющим обязанности администратора с испытательным сроком в две недели. Если всё будет хорошо, займёшь эту должность на постоянной основе. Маше сам передам информацию. — девочка буквально засияла от счастья. Ну а что? Считаю, что поступил правильно, даже несмотря на начальника-идиота, она попыталась как-то исправить ситуацию, и предложила пообедать в другом ресторане сети, тем самым сохранив прибыль. Молодец, далеко пойдёт.
— И меня уже кто-нибудь покормит, наконец? — я взглянул на часы, — У меня осталось пятнадцать минут.
Потом обязательно поговорю с Марией по поводу подбора кадров. Это ни в какие ворота не лезет, ни в коем случае нельзя допускать таких людей не то что на управленческие должности, но и в Лавинино вообще.
* * *
— Ваша Светлость, мне сообщили, что самолёт Лавинина прилетел в Якутск! — запыхавшийся слуга вбежал в кабинет князя.
— И что же сопляк там забыл? — князь был как обычно спокоен, у него всё всегда находилось под контролем.
— Не могу знать, Ваша Светлость, — слуга виновато пожал плечами, — сообщают, что самолёт сел, но из него никто не выходил, так и стоит себе в аэропорту уже несколько часов.
— Странно, может обманка? Щенок что-то задумал? — князь принялся обдумывать поступившую информацию. — Неужели узнал обо мне? Не должен был, мы не могли нигде засветиться, активных действий в направлении Лавининых не совершали, Пензенский тоже не мог ему ничего рассказать, я проверил его своим даром.
— Ваша Светлость, какие будут указания? — слуга задал вполне логичный вопрос.
— Отправь наблюдателей и отряд прикрытия из сильных магов, — князь постучал пальцами по столу, — Возможно, мы наконец что-то нащупали. Хотя подожди, есть у нас свои люди в Якутске?
— Несколько подкупленных чиновников, которые и предоставили информацию.
— Как думаешь, они смогут задержать Лавинина, если он соизволит всё же покинуть самолёт? — в голове у князя прямо сейчас созревал план.
— Думаю, всё зависит от цены, Ваша Светлость.
— Денег не жалей, твоя задача сделать так, чтобы сопляк как можно дольше оставался в аэропорту, — князь стал давать указания, а слуга внимательно слушал и записывал, — Отправь побольше людей, всех ищеек, и переверните этот Якутск с ног на голову. Она может быть там. Вероятность небольшая, но если случилось так, что Лавинин узнал о её существовании, нам нельзя медлить. Это шанс, которого я ждал все эти годы.
— Будет исполнено, Ваша Светлость, — слуга глубоко поклонился, — а что делать, если придётся вступить в противостояние с графом?
— Желательно этого не допускать, конечно, — князь задумался, потому что если он ошибся, и её там нет, то открываться перед Лавининым пока было рано, — Но если другого выхода не будет, и особенно, если вы обнаружите её след, можете делать, что угодно. Вы обязаны найти девчонку первыми!
Князь Волгоградский Иван Сергеевич Никонов погрузился в воспоминания, когда слуга убежал выполнять его поручения. Неужели настал тот день, когда он наконец-то сможет поймать девку Лавининых? Никонов был, наверное, единственным, кто знал о её существовании во всей Империи.
А всё потому, что он тоже был магом разума, как и его бывший друг Николай Лавинин. Они познакомились в далёкой юности ещё в Магической Академии, и довольно быстро подружились, ведь у них было столько общего! Одинаковый дар, одно сословие: на тот момент род Никоновых был ещё графским, и одно увлечение — наука и изобретения.
Как бы Ивану не хотелось этого признавать, но Николай всегда был впереди него на несколько шагов, буквально во всём. Они оба были влюблены в Анну Светлую, но та выбрала Колю, оба работали над одним и тем же, но и там у Лавинина получалось лучше. Никонов не хотел этого признавать даже перед самим собой, но выходило, что Николай был просто умнее него, и гораздо везучее. Даже дар у Лавинина раскрывался и работал лучше, он куда быстрее получал ранги.
Никонов завидовал другу чёрной завистью, но всё же, оставался рядом до тех пор, пока Николай не смог совершить настоящий прорыв в науке. Он изобрёл невероятный артефакт, который мог забрать у человека дар, и передать его другому. Иван тоже приложил руку к этому открытию, ведь он был ассистентом Лавинина, но большая часть заслуг принадлежала не ему.
Через некоторое время граф сообщил, что его дочь получила дар предсказателя, что уже само по себе было невероятным, и Никонов стал завидовать ещё больше. А потом Лавинин сказал, что дочка предрекла чуть ли не крах всей Империи, если их изобретение увидит свет, и от него нужно срочно избавиться. На этом терпение Ивана и подошло к концу.
Он хотел забрать артефакт себе, как и технологию его производства, как и девчонку Лавинина, а точнее, её дар с помощью того самого изобретения, и начал действовать. К тому времени род Никоновых уже получил княжеский титул, стал значительно богаче, и первое что сделал Иван — это вложился в развитие собственного дара. Он должен был догнать и перегнать в развитии Лавинина, это стало его идеей-фикс.
Также новоиспечённый князь наладил контакты со своим пензенским коллегой и его вассалами и смог подговорить тех развязать войну против бывшего друга, посулив невероятную прибыль. Никонов планировал разбить род Николая, отдать их алтарь новым союзникам, а себе забрать технологию производства артефактов и дар предсказателя, о которых, естественно, ничего не рассказал князю Пензенскому. Так в истории Лавининых начались тёмные времена.
Только вот Николай смог каким-то образом разгадать замысел Ивана и успел спрятать как дочку, как и свои наработки. Вероятно, девка и увидела предательство с помощью своих способностей.
Лавинин стёр воспоминания о дочери буквально у всех,
