знаю. Но она принцесса Шинара. Единственное, что она ценит превыше всего — это семья. Да, она бы убила меня, если бы была жива, и я бросила ей вызов, но сейчас все по-другому. Я показала ей бабушку. Это привело ее в ярость. Я показала ей все свои воспоминания и нашего сына. Она собирается нам помочь.
— Ты не можешь доверять ей, — сказал Кэрран.
— Нет, могу. Она делает это не для тебя или для меня. Она делает это ради выживания своей родословной. То, что делает мой отец — это отклонение от нормы. Членам нашей семьи не суждено было жить вечно. Нам было предназначено иметь семьи и детей. Пока жив мой отец, ни один другой представитель нашей родословной не выживет. Даже она. Она знает о сахану.
— Что такое сахану? — спросил Кэрран.
Сегодня я генератор по открытию секретов.
— Он боялся ее и поэтому создал религиозную секту, призванную убить ее. Теперь я их следующая цель. Я сразилась с одной из них в Мишмаре, женщиной. Ее было трудно убить.
— Так вот почему ты в синяках и пахнешь кровью? — спросил Дерек с заднего сиденья.
— Да. И отчасти это из-за Эрры. Ее пришлось немного убедить.
— Но она собирается нам помочь? — спросила Джули.
— Она уже сделала это, — сказала я.
Кэрран смотрел прямо перед собой. Его руки сжимали руль.
— Ты сейчас согнешь его, — сказала я ему.
Он ударил меня взглядом альфы и продолжил движение.
— Ты в порядке? — спросила я. У нас все в порядке, Кэрран?
— Ему сейчас не до разговоров, — сказала Джули.
— Тихо, — сказал ей Дерек.
— Ты хочешь мне еще что-нибудь рассказать? — спросил Кэрран.
— Нет. — Сейчас было не лучшее время заводить разговор об Адоре. — А ты ничего не хочешь мне рассказать?
— В одной из комнат замка было существо, — сказал Кэрран.
— Что за существо?
— Большой кот, — сказал Кэрран. — Она светился.
— Что случилось с большим светящимся котом? — Почему у меня было чувство, что мне не понравится ответ?
— Я убил его, — сказал Кэрран.
— Вот. — Сначала я сломала Мишмар, затем Кэрран выкрал Саймана и убил светящегося кота моего отца. Возможно, голова Роланда взорвется.
— Это был саблезубый тигр, — сказала Джули. — Он светился серебром.
Серебро означало божественную магию. Никто не мог сказать, что это был за саблезубый тигр, и где мой отец его раздобыл.
— Стукачка, — сказал Дерек.
Она отмахнулась от него.
— Он убил его, а затем съел.
Я посмотрела на Кэррана.
— Ты убил бога-зверя, а затем съел его?
— Возможно, — сказал Кэрран.
— Что значит «возможно»?
— Я сомневаюсь, что это был бог.
— Он светился серебром, — сказала Джули. — Ему определенно поклонялись.
О боже.
Кэрран свернул, чтобы избежать лежачего полицейского, образованного корнями деревьев, выступающими из-под асфальта.
— Я мог бы поклоняться лампе. Это не делает ее богом.
— Зачем ты его съел? — спросила я тихим голосом.
— В то время это казалось правильным.
— Он проглотил его, — сказала Джули. — Полностью. С костями.
Если это было какое-то божественное животное, и он съел его, никто не мог сказать, что плоть или магия сделают с ним. Будут последствия. Последствия были всегда.
— Ты чувствуешь какие-нибудь побочные эффекты?
— Я не хочу говорить об этом с детьми в машине.
О боже.
Мы проехали мимо сгоревшего остова «Дома Бесконечности», последнего известного небоскреба, построенного до Сдвига. Оставалось недолго.
Держись, малышка Би. Мы приближаемся.
***
МЫ СВЕРНУЛИ НА узкую боковую дорогу, ведущую к Крепости. Кэрран поднажал, и машина ускорилась. Из кустарника появились волки, бегущие параллельно автомобилю. Лес закончился, и мы вылетели на открытое пространство длиной в милю между деревьями и башней Крепости. Тяжелые металлические ворота были закрыты.
Кэрран резко затормозил. Машину занесло, и она остановилась в двух футах от серой стены. Я ко всем чертям выбралась из машины. Волки обнюхали меня, стена меха и зубов отделяла меня от ворот. Ведущая волчица подняла голову и завыла.
Ворота открылись достаточно, чтобы пройти, и мы вчетвером прошли внутрь. Роберт, один из альф клана крыс и начальник службы безопасности Стаи, вышел из главного входа, ожидая нас.
— Слышно что-нибудь? — спросил Кэрран.
Роберт покачал головой.
— Ни шепота. Никаких признаков нападения, никакого необычного движения, ничего.
Мы поспешили по коридорам Крепости к медицинскому отделению, проходя через пару за парой часовых.
— Магия не действует, — сказал Роберт. — Если произойдет атака, это будет через агента. Сейчас в Крепости ровно шесть посторонних: два погонщика, которые доставили посылку, и вы четверо.
Ауч.
— Что было в посылке? — спросил Кэрран.
— Бумага, — сказал Роберт. — Мои люди проверили ее.
Оборотни охраняли дверь в медотсек. Если бы Сиенна не позвонила мне, чтобы предупредить, меня бы не было в Крепости, я бы не держала на руках малышку Би, и никакого нападения бы не произошло. Будущее было самоисполняющимся пророчеством.
— Малышка Би стала мишенью, потому что мой отец видел будущее, когда я держала ее на руках, — сказала я.
— Почему ребенок важен? — спросил Роберт.
— Это якорь. Это то, что должно произойти, чтобы возникла правильная версия будущего, — сказала я.
— Какая правильная версия?
— Та, в которой мы не все умрем, — сказал Кэрран.
Глаза Роберта сузились.
— Я так понимаю, Роланд предпочитает другую версию.
— Если я войду в ту комнату и попытаюсь взять на руки малышку Би, я спровоцирую нападение.
— Если ты не войдешь в эту комнату, город сгорит, — сказал Кэрран.
— Я беру на себя всю ответственность, — сказал Роберт и кивнул охранникам. Женщина слева распахнула дверь.
Андреа сидела на кровати посреди комнаты, полностью одетая, держа на руках малышку Би. Рафаэль стоял у нее за спиной. Джим и Дали стояли слева, а двое рендеров, Пирс и Иезавель, справа. Мэхон маячил у левого окна, позади Джима и Дали. Десандра стояла у другого окна, позади Пирса и Иезавели. Дулиттл сидел в своем инвалидном кресле в углу, подальше от посторонних глаз, рядом с Насрин. Все выглядели мрачными.
Двери закрылись за нами. Шестнадцать человек, включая меня. Я доверяла каждому в этой комнате. Я бы сражалась, чтобы защитить каждого человека в этой комнате.
Нас здесь было слишком много. Джим всегда проявлял осторожность.
— Чтобы положить конец угрозе, Кейт должна подержать ребенка, — сказал Роберт. — Удержание ребенка спровоцирует нападение. Но не удержание ребенка будет иметь катастрофические последствия для будущего Стаи.
Лицо Андреа было жестким, а глаза еще более жесткими.
— Если произойдет нападение, — продолжил Роберт. — Если такое вообще возможно, нам нужно взять нападающего живым. Есть важные вопросы, на которые необходимы ответы.
Глаза Рафаэля сияли безумным рубиновым светом. Роберт был сумасшедшим, если думал, что возьмет кого-то живым.
— У нас есть
