Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 156
нам с тобой, по мимо прочего, и нужно узнать.
Поднялся ветер. Холодный и неприятный. Накрапывал мелкий дождь. Невысокий профессор поежился.
— Ладно, Роберт, поехали. Чего топтаться? Ты все собрал, что тебе было нужно?
— Да, профессор. Я сразу взял пробу. Не известно, как реагирует человеческий организм после разъединения с паразитом. К тому же умирающий организм.
Они оба неспешно направились в сторону черного внедорожника.
В чемодане у молодого человека, открывавшему дверь машины для главного профессора лаборатории закрытого типа лежали образцы крови Кевина.
Темно зеленой крови с мелкими черными пятнами.
КОНЕЦ.
______________________________________________
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИСТОКАМ
Повсюду были только снег, разрушения и холод. Мертвые следы жизни, в безмолвной пустоте вечных сумерек.
Ни солнца, ни звезд. Только серые, непривычные взгляду тучи.
В живую я их видел впервые.
Я сижу в единственном более или менее уцелевшем строении, которое попалось мне на пути за последние дни. Холодное и серое, словно склеп, в котором раньше хоронили людей; я видел такое в хронике. По крайней мере, оно имело три, почти целые стены и половину потолка от верхнего этажа — жалкое подобие крыши. В этом мире и в данных обстоятельствах это лучшее где мне приходилось останавливаться на ночлег.
Стены защищали от колючего ветра (он всегда поднимался ближе к ночному времени), а крыша принимала на себя усиливающийся снегопад.
Заряд термобатареи в костюме опустел на половину. Я отключаю ее вечером и развожу огонь при помощи найденных досок и прочего хлама пригодного для разжигания, чтобы не замерзнуть в этом ледяном аду. Складываю рядом с огнем обледеневшие ветки покореженных деревьев и жду пока они не оттают.
Поддерживать огонь чертовски трудно. Как и тепло.
Кремневого волокна осталось еще раза на три-четыре.
Огонь не сразу разгоняет холод.
Мне приходится укутываться в найденный плед или как эту вещь называли местные обитатели. Даже удивительно, что он сохранился так хорошо. Сильно потрепанный, но все еще теплы и мягкий.
Вокруг переливаются разноцветные кристаллики замерзшего воздуха. Они кружат, легкие, словно пушинки в невесомости. Практически не прекращающийся снегопад и ветер меняют ландшафт этих мертвых земель чуть ли не каждую ночь. Отмеченные перед сном ориентиры исчезают в движущийся белизне и утром приходится заново выбирать направление. С наступлением двадцать третьего утра делать это все труднее. Сложно сохранять смысл продвижения в этом бескрайнем мире холода, который, кажется, никуда не ведет.
Сидя у разгорающегося огня я чувствую, как леденеют кости, и с каждым вдохом легкие словно покрываются коркой инея. Я борюсь с желанием включить термобатарею; терпеливо трясусь, практически засунув руки в скромный очаг огня.
Когда в ход идут оттаявшие ветки, я даже начинаю чувствовать себя спокойно. Как мало оказывается нужно человеку. Тепло и свет, что разгонят мрак и обещают, что ты доживешь до следующего утра, которое наступит в вечных сумерках это чужого мне мира.
Все скованно снегом и инеем. Покореженные деревья обрели вторую кору. Прозрачную и холодную. Стены оставшихся строений покрыты слоем льда; многие почти полностью засыпаны снегом. И даже их практически не осталось.
Бывают поганые дни. В такие дни приходится выкапывать себе яму, и словно животное укладываться спать под снегом.
* * *
Я нашел тех, кто был передо мной. Падая из космоса, я предвосхищал невероятные события и начало чего-то нового. Я ожидал, что меня встретят мои предшественники и мы подготовим этот мир к жизни.
Но все вышло не так. Этот мир не хочет оживать.
Он встретил меня окоченевшими трупами.
Первого обледеневшего покойника я обнаружил спустя три дня моего пребывания на этой планете. Я наткнулся на него случайно — наступил на его покрытую льдом голову; она треснула словно галета под подошвой тяжелого ботинка. Снег немного перестал, и я смог выкопать замороженное тело.
Я точно знаю, что это был мой предшественник. Так же, как и трое других, которых я нашел после. На них были точно такие же костюмы, что и на мне. Термобатарея, прикрепленная к пояснице, распространявшая тепло по костюму при помощи вшитых гибких угле пластиковых святящихся трубок, давно не работала. Отличительная часть обмундирования покойника (как и у меня) была на ногах. Высокие, плотные боты со специальной подошвой, в которую крепился маячок. Умники со станции гарантировали, что будут отслеживать мои перемещения и в случае каких-либо затруднений смогут помочь. Они должны были направлять меня с помощью УССС (универсальная спутниковая система связи), но как только я грохнулся среди обломков, разрухи и снега, УССС не подавала признаков жизни.
Как и мои обледенелые предшественники.
Поживиться было не чем. Ничего полезного ни у одного из них не нашлось. Отсутствие каких-либо следов нападения или активности каких-либо живых организмов мною обнаружены не были. Трупы мирно пролежали здесь несколько недель, может больше.
Кажется, кроме меня тут больше никого не было. Совсем.
Огонь наконец-то распространяет тепло. Дрожь в теле утихает. Я бросаю банку питательной смеси прямо в огонь. Через десять минут ужин будет готов.
Вой ветра затянул ночную колыбельную.
Запас провианта обещал мне скорую смерть. Я продержался на этом куске планетарного льда чуть больше трех недель.
Бродя по холодным землям я сам того не понимая шел к той черте, ступив за которую, человек обнаружит только мрак. Конец. Я уже стою перед ней. И скоро мне предстоит узнать на своей дешевой шкуре, что для меня приготовили на той стороне.
Внезапно ветер усилился и проник в мое слабо защищенное убежище. Паршивец разыгрался сегодня пуще прежнего и чуть не задул мой костер.
Смесь в банке почти готова. Я вспоминаю количество моих запасов, и мыслями снова возвращаюсь к замороженным трупам. Человеческие полуфабрикаты. Отлично сохранившееся во льдах мясо.
Да здравствует гребаный новый мир.
Мать его.
* * *
Я родился и вырос на космической станции «Галион Стар Флай». Как и три поколения людей до меня. Наша станция дрейфует по космосу и напоминает гигантский улей из стали, пластика, стекла и кучи электроники. Станцию-улей опоясывают три кольца, которые в свою очередь дают доступ к научной секции, разведывательной, технической (там отвечали за полноценную работу всей станции) и секции наших управителей. Все секции крепились к этим кольцам, и имели сквозные проходы.
Мы не знали другой жизни, кроме этой, среди миллиарда звезд и черной пустоты космического пространства.
На занятиях в научной секции, нам рассказывали кто мы и откуда. Из галла-учебников я знал, что люди когда-то жили на третьей планете от солнца. Нам показывали сохранившиеся хроники и иллюстрации той жизни.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 156
