сама бросила себя в эту сторону. Это мой выбор, и ничей больше.
- И? - я усмехнулся. Снова. Но не отстранил ее, не оттолкнул, продолжая гладить по волосам. А она и не отстранялась. - И ты готова принять последствия своих решений?
- Да, - она, наконец, вытерла слезы, отступила, только сейчас смутившись того, как близко стояла ко мне.
- Вот и ответ на твой вопрос, - снова добавив в голос ласковых ноток, произнес я. - Помнишь, ты спросила: “Зачем вы здесь”? Вот теперь я отвечу: “Мы здесь, чтобы ты и дальше могла отвечать за последствия своих решений”. Поэтому я предлагаю тебе взять кости. И снова бросить их. В другую сторону.
- Я… не могу, - Юкио опустила голову, покачала головой. - Не могу их всех предать.
- Ты предала их, когда подставила под удар, - я боролся с желанием, снова погладить ее по волосам. - И продолжаешь предавать, пока делаешь то, что не умеешь. Пока из-за тебя гибнут люди.
- Но… но, что я могу сделать?!
- Умереть, - пожал я плечами. Глаза ее расширились, в них промелькнул ужас. Я поспешил разубедить ее в том, что собираюсь ее убивать. - Понарошку, конечно. Но, как-нибудь убедительно.
- Зачем?!
- Чтобы от тебя отстали.
- А клан Васиминэ?! А мои люди?!
- Клан перестанет существовать с твоей гибелью, девочка, - я пожал плечами. - Гин уйдет на покой, и скажет, что не хочет иметь ничего общего с якудза. А твои люди… они станут частями других кланов… или уйдут куда-то еще… но они останутся живы. Но если ты продолжишь идти по пути, на который сама себя бросила… их всех убьют в ближайшие дни. Гин, наверняка, станет первым. За ним уже охотятся... Потом начнут умирать твои люди. Один за другим… Пока не останется никого.
- Я стану последним боссом Васиминэ? - тихо спросила Юкио, и мне стало ее по-настоящему жалко.
- Ты в любом случае станешь последним боссом, девочка, - я все таки не выдержал, и осторожно погладил ее по волосам. - Выбор у тебя простой: уйти, и оставить своих людей жить своей жизнью. Или остаться, и убить их всех.
Девочка молчала долго. Очень.
Наконец, она подняла свой взгляд на меня.
- Прости… Я должна…
* * *
Из выдержки полицейского отчета города Токио:
“После анализа всех улик, осмотра мест происшествий и опроса свидетелей, могу заявить нижеследующее:
Сегодня, на пересечении кварталов “А” и “В” столкнулась автомобиль “Mitsubishi L300” (регистрационный номер “46-49”) и мотоцикл “Susuki ZSX” (регистрацонный номер: “29-17”) . В автомобиле ехала наследница криминального клана Васиминэ - Юкио Васиминэ и ее телохранитель Гиндзи Мацузаки. На мотоцикле: переводчик для русской мафии Рокуро Окадзима со своей телохранительницей, настоящее имя которой неизвестно.
Очевидно, столкновение стало результатом спланированной акции со стороны семьи Васиминэ, потому что в результате короткой перестрелки, Рокуро Окадзима был взят в плен.
Однако телохранительница Рокуро сумела догнать похитителей и навязать им бой на краю квартала “С”. В результате боя телохранительница Рокуро была тяжело ранена, а Гиндзи Мацузаки - убит. После этого, Юкио Васиминэ покончила с собой.
Представители русской мафии скрылись с места происшествия до приезда полиции, сбросив тела в воду.
Тела еще не нашли.
Старший следователь - Амон Котаро”.
* * *
Я сидел на скамейке, в токийском кладбище. На черном надгробии, поднимающемся из земли в паре метрах от меня, было выбито белоснежными буквами: “Юкио Васиминэ. Та, кому не хватило сил бросить себя в нужную сторону”. Забавная последняя шутка последней из клана Васиминэ…
- Мне не по себе от этого места, - черноглазая девочка неслышно подошла сзади, присела рядом, глядя на надгробие. - Можно ведь было обойтись и без этого.
- Можно, - не стал спорить я. - Но так же правдоподобнее.
Она вздохнула, помолчала пару секунд, потом резко перевела тему:
- Вчера Союз Коуса перестал существовать, и на его место пришел другой клан. Очень сильный. Почти все выжившие из бывшей семьи Васиминэ вошли в состав нового клана.
- Там им будет лучше.
- Надеюсь…
- Балалайка уехала еще позавчера, - я улыбнулся. - Кажется, она о чем-то догадывается… Но я не уверен.
- Серезно? - Юкио хихикнула. - Бедный Окадзима-сан… она же с него живого не слезет…
Я бросил на девушку предостерегающий взгляд. Она только спустя секунду поняла, что именно она сказала, и захихикала в кулачок:
- Ой… как-то очень двусмысленно получилось…
- Рок справится, - я тоже улыбнулся. - Когда у тебя самолет?
- Еще три часа.
- Ты обещала, помнишь?
- Помню, - Юкио нахмурилась. - Я для тебя тоже - только инвестиция, да? Через восемь лет, когда я закончу учебу, я, возможно, буду тебе уже не нужна.
- Молись, чтобы так и было, девочка, - я усмехнулся. - В любом случае, я начну вводить тебя в курс дела уже через пару месяцев. Чтобы, если что-то случиться, тебе не пришлось во все вникать заново... Надеюсь, после учебы в Принстонском университете ты станешь моей правой рукой. Устроить тебя туда было очень непросто!
- Хм…
- И вовсе не пошло говорить про "правую руку", отстань!
Она засмеялась, и я поймал себя на мысли, что мне нравиться видеть ее смех. Куда больше, чем ее слезы.
- Я рада, что ты тогда пошел с Окадзима-саном, Артур-сан, - произнесла она вдруг. Я улыбнулся в ответ.
- А уж я-то как рад.
Девочка засмеялась снова, вскочила, крутанулась вокруг своей оси:
- Я потихоньку поеду на самолет. Гин-сан отвезет меня, в Принстон, а оттуда поедет прямо в Роанопур.
- Позвони, как доберешься, - я помахал ей рукой, и девочка, попрощавшись, побежала прочь.
Я вздохнул. Инвестиции в будущее, говоришь? Или просто чувство вины, из-за того, что не могу видеть девичьих слез?
