этого самого момента, когда моя мама наконец заговорила об этом, проблема которая была с нами всю жизнь.
Я ничего не говорю. Я не знаю, что бы, черт возьми, я сказал, если бы мог. Но она продолжает говорить тихим шепотом, чтобы не разбудить Пола.
— Теперь я понимаю, что подвела тебя, Гаррет. Я держала тебя так близко к себе всю твою жизнь, потому что думала, что смогу любить тебя достаточно сильно, чтобы исправить все свои ошибки.
— Мам, ты не… — Мой голос суров и серьезен, потому что я хотел бы закончить этот неловкий разговор прямо сейчас, но она меня перебивает.
— Мне жаль, Гаррет.
Слезы текут по ее лицу, и я быстро замолкаю. Я сдерживаю эмоции, подступающие к горлу, и вместо этого беру ее за руку. Как я сделал сегодня для Мии, я стараюсь быть опорой, которая сейчас нужна моей матери. Даже если она утверждает, что причинила боль именно мне.
Хотя я никогда не рассматривал это с такой точки зрения. Моя мать пыталась. Я был тем, кто создавал проблемы и делал это чертовски трудным для нее. Это я должен извиняться, но у меня все еще не очень хорошо получается выражать это дерьмо.
— Итак, когда я говорю, что Мия пробуждает в тебе покой, Гаррет, я имею в виду, что связь, которую я вижу между вами двумя, удерживает тебя на земле так, как я никогда раньше не видела. Как будто буря внутри тебя утихла. И это то, чего я хотела для тебя с самого начала. И мне все равно, что я не та, кто может тебе помочь, или что она твоя сводная сестра, или что Полу это может не понравиться. Но ты обрел покой, и это все, чего я когда-либо хотела для тебя.
С этими словами она достает салфетку из коробки рядом со своим стулом и вытирает глаза. Проблема исчезает, и настроение улучшается.
Но я все еще не могу произнести ни слова.
Когда входят медсестры и моя мама разговаривает с ними, я не двигаюсь и не произношу ни слова. Мысленно я продолжаю прокручивать каждый момент, проведенный с Мией в доме у озера и клубе, понимая, что моя мама права. Когда я с Мией, я не чувствую себя одиноким или борющимся со шквальным ветром своих собственных эмоций. Я так сосредоточен на ней, что даже не заметил этого. Одним взглядом она держала меня на привязи.
Меня поражает, что девушка, с которой, как я никогда не думал, я мог бы быть, возможно, была создана для меня с самого начала.
ПРАВИЛО № 31: НЕ ПОЗВОЛЯЙ ЕМУ ВЫСТАВЛЯТЬ ТЕБЯ ДУРОЙ
Мия
Когда я просыпаюсь, уже темно, и кровать рядом со мной пуста, но откуда-то из квартиры доносится жужжание. Я потягиваюсь, скатываюсь с его кровати и, спотыкаясь, направляюсь к двери. Хорошо, что он отдал мне свои спортивные штаны, и мне не придется разгуливать голышом.
— Гаррет, — зову я, но ответа нет.
Куда, черт возьми, он подевался? Может быть, ему нужно было идти на работу.
В дверь снова стучат, и я подбегаю, чтобы открыть ее.
— Иду! — Звоню я, и когда открываю, то теряю дар речи от вида шестифутового блондинистого шедевра, который я раз или два видела прогуливающимся по клубу.
— Привет, — неловко заикаюсь я.
— Привет, — улыбается он, — ты, должно быть, Мия. Изабель и Хантер прислали меня с ужином и цветами для Гаррета. Он здесь?
— Эм… Нет.
— Мы слышали, что твой отец был в больнице, поэтому мы просто хотели сделать все, что в наших силах.
— О, — отвечаю я, отступая в сторону, чтобы впустить его. — Это действительно мило с твоей стороны. Я не знаю, куда делся Гаррет, но ты можешь отнести это на кухню.
Когда он проходит мимо меня, я ощущаю запах его одеколона, одновременно тонкий и мужской.
— Как поживает твой папа? — Спрашивает он, поставив на стойку блюдо с пастой и бутылку вина.
— Он выздоравливает. Завтра должен быть дома, — говорю я с улыбкой.
— Хорошо. Я дам знать остальным.
Он небрежно облокачивается на стойку, выглядя слишком красивым, когда улыбается мне.
— Мне жаль. Я не думаю, что мы встречались, — говорю я. — Вы один из владельцев? — Спрашиваю.
Он смеется. — О, черт. Это было грубо с моей стороны.
Когда он протягивает руку, я тянусь к ней. — Я Дрейк, друг Хантера и генеральный подрядчик—
Моя рука замирает, прежде чем коснуться его.
— Дрейк? — Спрашиваю я, перебивая его.
— Да. Боже, ты еще не слышала обо мне, не так ли? Если да, то что ты слышала?
Возникает туннельное зрение, и ничто не имеет никакого смысла. Это другой Дрейк. Так и должно быть. Это не мой Дрейк. По крайней мере, он узнал бы меня и сказал что-нибудь, но все же… одно упоминание его имени переворачивает мой мир со своей оси.
— Нет, я не знаю… Я имею в виду, — заикаюсь я. — Вы сказали, что являетесь подрядчиком?
— Да, — отвечает он с улыбкой. — Мы делали ремонт здания для клуба Salacious.
— Строительство, — бормочу я.
Это совпадение. Так и должно быть. Там может быть миллион людей, которые работают на строительстве.
— Мы точно не встречались? — Спрашиваю я, чувствуя себя идиоткой.
Мне просто нужно быть уверенной, и, кроме прямого вопроса: “Ты когда-нибудь видел, как я раздеваюсь на экране твоего телефона?” — на самом деле нет никакого способа быть уверенной.
Он хихикает, и в его голосе звучит неловкость.
— Официально нет, но я видел тебя в клубе, и Гаррет рассказывал о тебе. Очень много.
Когда я не отвечаю, тупо уставившись в окно на другом конце комнаты, Дрейк подходит ближе. — Ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Да, — быстро отвечаю я, качая головой. — Я только что проснулась, и это был долгий день для меня.
— Конечно. Тебе что-нибудь нужно, прежде чем я уйду? Изабель сказала просто поставить лазанью в духовку минут на тридцать, чтобы она прогрелась.
— Спасибо, — говорю я, заставляя себя улыбнуться.
Позади него открывается входная дверь, и я наблюдаю, как Гаррет входит в квартиру. Его взгляд сразу же приковывается к высокому рабочему-строителю, стоящему на его кухне.
— Дрейк… — нервно бормочет он, переводя взгляд с меня на него.
Когда мужчина поворачивается, чтобы поприветствовать Гаррета и объяснить, почему он здесь, я чувствую, как по спине медленно пробегает дрожь страха. Как страх, который мучил меня дольше, чем я хотела бы признать. Страх, что меня снова обманули.
Обманул.
Нет. Я прогоняю эту мысль прочь. Он
