–Кто-нибудь ещё желает лишиться языка?– подчёркнуто тихо спросил УМован.
Демоны промолчали, опустив глаза.
Приобретая едва уловимые очертания, отстены отделился призрак.
–Отправьте туда меня, господин,– сказалон.– Яубью эту женщину. Япоклялся, что убью её иСунь Укуна. Ядолжен отомстить…
–Мне нет дела дотвоих личных обид ипланов мести, Лю Гуй. Лживый влюблённый, ненадейся провести меня. Это царевна приказала тебе отправиться туда, иначе ты неоткрылбы своего синегубого рта. Так знайже, что я запрещаю тебе покидать это место. Незабывай, что где-то здесь хранятся твои драгоценные кости. Поберегись, если нежелаешь, чтобы они стали жалкой горсткой пепла…
–Нет, нето чтобы я против,– сказала Ольга.– Ялюблю лошадей, ябы сама судовольствием начищалаих, заплетала гривы, кормила, гладила… Новыже император. Типа увас такой путь– быть императором! Вы сошли сосвоего пути, всё посыпалось, ивот… ну что вы, китайцы, обычно вэтих случаях говорите…
Император кивнул ирассказал ей проДракона– своенравного жеребца-трёхлетку, небесного коня породы тяньма. Он сиял, словно белый снег нагорной вершине. Его морда была покрыта чешуёй, аиз глаз струилось золотое холодное пламя. Когда ранним утром император подходил кнему, конь радостно бил золотым копытом, ис каждым его ударом солнце поднималось всё выше ивыше надгоризонтом. Ав другом деннике– красавица-кобылица изахалтеков– лошадей скровавым потом. Золотая кожа лошадки так тонка ипрозрачна, что через неё просвечивает извилистая карта красных вен, покоторым течёт жизнь. Кобылица совсем юна итак радостно размахивает хвостом, встречая каждый новый день…
Ольга взяла смартфон, вполуха слушая увлекательный рассказ прокаждую излошадей вконюшнях. Ксвоему удивлению, обнаружила, что устройство подключено квайфаю, ибыстренько написала сообщение папе наватсап, чтобы он неволновался.
Потом, неотрываясь, приняла приглашение вчат отРакшасы. Он писал одетишках, отом, что раздобыл дляних еду, ксчастью невдаваясь вподробности, какую именно, хотя все знают, что он людоед. Ещё отом, что весь Бхарат стоит наушах впоисках актёра нароль Ханумана, который куда-то запропастился. Съёмки вБолливуде встали. Рама иСита плачут посвоему пропавшему другу. Опятьже оператору резко понадобилось перетащить гору, аХанумананет.
Блондинка всвою очередь поделилась свежей историей прокитайского императора, ушедшего вконюхи, лайкнула фотки ракшасовых детей итут…
–Извините,– наполуслове оборвала она императора.– Простите, это всё безумно интересно, номне надо срочно идти, якое-что поняла, мне надо найти Укуна. Ивсё ему объяснить. Авы… вобщем, подумайте пропуть ивсё такое… Лошадки-то вас ив одежде императора будут любить, им безразницы. Ну ая побежала, досвиданья, всего доброго, мы вас ждём, возвращайтесь, какнадумаете…
Она вскочила ибегом бросилась квыходу. Юй-ди тепло улыбнулся ей вслед.
–Укун!– крикнула Ольга, озираясь посторонам.
Сунь Укун тем временем что-то увлечённо рассказывал крупной горилле. Девушка подбежала и, конечно, услышала очередную китайскую притчу, илипословицу, илианекдот, илимудрость. Она схватила мужа заруку ипотащила всторону, так что он чуть неупал.
–Осторожней, крупная женщина, ятак строен, что ты легко свалишь меня!– сказал китаец.
–Я потом обижусь нато, что ты назвал меня толстой,– решила Ольга.– Апока унас есть дела поважнее. Вот скажи, ну ладноя, скромная российская девушка, яв этих ваших мифологиях неразбираюсь. Нокак ты сам этого непонял?! Тыже типа Великий Мудрец!
–Я не«типа», Аолия,– высокомерно поправил её парень.– Ядействительно Великий Мудрец, Равный Небу, Сунь Укун, прекрасный царь обезьян. А«типа Великий Мудрец»– это самозванец, который сейчас…
–Вот онём иречь!– радостно кивнула девушка.– Никакой он несамозванец! Ну, тоестьон, конечно, неСунь Укун, номы это ираньше знали, ведь это ты Сунь Укун. Авот кто он насамом деле, мы незнали, хотя моглибы идогадаться!
–Ты выбрала слишком запутанную дорогу кистине, женщина. Говори, ктоон?
–Хануман!
–Я неХануман!– вскинулся Великий Мудрец.
–Да неты Хануман, аон! Самозванец ваш. Он– Хануман! Настоящий!
–Хануман?– задумался царь обезьян.– Ачто он здесь делает?
–Тоже самое, что иты делал вИндии, только наоборот. Считает, что он Сунь Укун!
Укун молча моргнул.
–Ну, понимаешь?.. Яи сама незнаю как, но, наверное, вас как-то перепутали. Тоесть вы сами перепутались каким-то образом. Иты улетел вИндию какХануман, аон оказался здесь какСунь Укун. Нотеперь ты знаешь, что ты Сунь Укун, аон пока незнает, что он неСунь Укун. Нам нужно объяснить ему, что он Хануман, иубедить вернуться вИндию. Там съёмки встали, понимаешь? Икакие-то горы надо двигать. Сита сРамой сума сходят уже! Мне Ракшаса написал!
Богиня стояла навершине горы. Наэтот раз она решила непарить ввоздухе, её ступни утопали вснегу. Она смотрела вниз, нараскинувшуюся деревню, купающуюся влучах солнца. Отвалуна, слегка присыпанного снегом, отделилась чёрная тень исо скоростью молнии метнулась кногам Гуаньинь.
–Так комуже изнас ты служишь насамом деле?– равнодушно спросила богиня.
Лисица раболепно поцеловала стопы бодхисатвы, нырнув носом вснег. Гуаньинь подняла её коротким жестом, вскинув ладонь, обращённую кнебу. Да Цзи встала наноги, кутаясь вмеховую шкуру. Поеё плечам разметались чёрные локоны, переходящие накончиках впрактически белый цвет. Богиня намгновение наморщила идеальный носик.
–Неужели такие волосы ивправду приличны всовременном мире?
Лисица промолчала.
–Ты перетрудилась. Переусердствовала. Перегнула бамбуковый стебель. Сплетен оцаре обезьян было так много, асвидетельств его злостных деяний так мало, что этому никто неверит. Всё перепуталось настолько явно, что клубок распутали слишком быстро.
–Я выиграла время,– попыталась оправдаться чернобурая лисица.
Богиня кивнула:
–Ты выиграла миг, нопотеряла вечность.
Да Цзи, испугавшись, сделала шаг назад.
–Ты думаешь, яубью тебя, лисица?– Богиня приподняла бровь.– Я– бодхисатва Гуаньинь. Я несовершу зла даже наддемоном. Новот что сделает царевна Яшмовое Личико? Илиеё муж УМован? Знаешьли ты это? Нежелаешьли сама броситься впропасть?
–Новедь я служу вам, ане им, госпожа. Ведь вы защитите меня?
–Мне известно, кому ты служишь,– сказала богиня и, сверкнув звездой, исчезла.
Страж небесных врат дохрипоты спорил сблондинкой. Приэтом оставаться почтительным было крайне сложно, нобессмертный справлялся. Он убеждал непонятливую женщину, что убить самозванца– всёравно самое правильное решение, ведь он должен быть наказан зазахват дворца. Анаказание вКитае всегда одно…
