Прежде чем успокоилась. Неужели она думала, что эти ощущения настолько приятные? Я бы так не сказал. Хотя бы по той причине, что до сих пор, при воспоминаниях об этом устройстве, меня всё так же продолжает корёжить. Ну, руки начинают дёргаться… Ноги дрожат… Ощущения были настолько весёлые, что я теперь принципиально не мог о них забыть. Как бы не выкручивался в этой ситуации. Так что, могу сказать, что я понимаю, что она ощущает. Но что Миу сейчас пыталась сделать? Неужели она пыталась вести себя так же, как когда-то вёл себя я? Возможно. Просто она не знала, что это такое. Не знала, что такое эта боль от таких устройств. Которая буквально выворачивает тебя наизнанку, заставляя биться судорогах, даже не понимая главного. Того, что ты в этот момент можешь банально покалечиться о какие-нибудь углы, стены… Или ещё что-нибудь. Ранее, в случае со мной, ей было на это просто наплевать с большой колокольни. По крайней мере тогда, когда в этом ошейнике бился я. Ей это даже доставляло какое-то извращённое удовольствие. Чего нельзя сказать сейчас про факт того, что она оказалась на моём месте. Её же мамаша сейчас старательно хлопотала вокруг своей дочурки, пытаясь ту хоть немного успокоить. Я же в данном случае просто посмеивался. Ну, действительно… Чего она таким образом сейчас добивается? Чтобы её пожалели? Чтобы с неё ошейник сняли? Сейчас! А меня они сильно жалели? Как же! Помню! Всю их жалость помню!
– Тебе ещё не надоело? – Криво усмехнулся я, когда девушка в очередной раз пришла в себя в самой большой комнате дома, который был теперь моей собственностью, и растерянно пыталась ощупать собственную шею. – Если не надоело, и если тебе это доставляет удовольствие, то у меня есть кое-что ещё. Что явно тебе понравится. Я в этом просто уверен.
При этих словах я достал свой чехла на поясе нейрохлыст, который она когда-то так легкомысленно потеряла в лесу. Глаза этой девушки надо было только видеть? И боюсь, что никакой художник, даже Великий Рафаэль или Микеланджело, не смогли бы этого сделать. Кем бы они там не были. Но они были мастерами своего дела. Но тут… Сначала в её глазах всё ещё было не понимание. Но потом оно медленно начало сменяться паникой. Жуткой паникой. Ведь она поняла, что я могу сейчас сделать?
– Отойди в сторону и заткнись. – Как только её мамаша дёрнулась было на защиту доченьки, я тут же оборвал её и приказал отойти назад, чтобы та не могла как-то помешать воспитательному процессу. – Я не разрешал тебе высовываться. Я собираюсь научить твою дочурку хорошему поведению. Если она не понимает таких вещей, как послушание, то ей придётся ощутить на себе всё то, что ранее ощущал я.
Надо сказать, что её мамаша была более воспитанная в этом вопросе. Так как Самара Нирум сразу же отошла в сторону, и не стала меня как-то нервировать. Потому что явно понимала то, что в случившемся событии виновата именно её доченька. Ну, и остальные члены семьи Кибан. Но она не знала главного. Наказание ждёт их обеих. Я не забыл о том, как она сама ко мне относилась! И как позволяла надо мной издеваться. Теперь пришла пора платить по счетам. Мне хватило всего лишь одного щелчка нейрохлыста, чтобы её дочурка, буквально секунд десять покрутившись в судорогах на полу, банально потеряла сознание. Видимо она настолько не могла переживать боль, что для неё даже такой простой щелчок был весьма болезненным сюрпризом? Ну, что же… В жизни может быть всякое. По крайней мере, Миу теперь сама на себе ощутила всё это удовольствие. Я же просто смотрел на то, как она визжит и крутится от боли. Надо сразу заметить тот факт, что при этом я не ощущал ни удовольствия, ни какого-то наслаждения. Я просто возвращал долг. Достаточно большой долг, надо сказать. Ведь она несколько раз меня чуть не убила? Я действительно был при смерти. И уже только поэтому мне хотелось вернуть ей все эти долги.
Её мамаше я приказал срочно принести ведро воды. Будем отливать эту красотку, пока она не поймёт то, какую ошибку совершила ранее. Причём я был уверен в том, что она не имитирует потерю сознания. Она действительно банально теряла сознание, и всё. Я мог бы, конечно, использовать нейрохлыст против неё, даже в бессознательном состоянии? Она же меня старательно полосовала этим устройством даже когда я уже практически умирал? Но для меня не было в этом смысла. Я хотел сделать так, чтобы она на всю свою оставшуюся жизнь, которая может быть длинная или короткая, усвоила основное правило. Правило того, что всё возвращается. Она хотела превратить мою жизнь в Ад? Теперь Ад вернётся к ней.
В этот день я ещё несколько раз заставил её ощутить на себе подобное. Конечно, кто-нибудь тут же скажет мне о том, что от нескольких таких ударов она вообще-то и умереть может? Возможно, так и было бы, если бы эта дамочка прочувствовала это всё на себе, и практически за один подход. Она же в данном случае ощущала всё это не сразу. А спустя некоторые время. Её нервная система немного восстанавливалась после подобного испытания. Так что, продолжать подобное издевательство нужно было достаточно долго. Однако, буквально на третий раз, Миу уже начала умолять о прощении и клясться в послушании. Она даже не пыталась особо сопротивляться. Всё её желание, показать мне свой строптивый характер, закончилось очень быстро. Что напрямую говорило об эффективности такого воспитания. Ну, в отношении неё, конечно же. В отношении меня оно не сработало. Ведь, как оказалось, я был слишком упрям, чтобы носить ошейник раба. Я уже знал про то, что она неоднократно заявляла вслух в присутствии собственной матери о том, что было бы неплохо сразу же вставить мне в голову рабскую нейросеть, что её папаша не сделал, всего лишь по той причине, что хотел всё-таки получить эффективного раба-исполнителя. А не просто какой-то овощ, с сплавленными в единый кусок мозгами. Жадность. Что в первом, что во втором случае. Он просто не хотел терять деньги зря. Она хотела просто развлечься. Мне об этом рассказала её собственная мамаша, когда поняла, что после её дочурки, я займусь и ею самой. Поэтому Самара Нирум и сама стала откровенничать. Старательно. Так как просто не желала ощущать на себе этот самый нейрохлыст. Уже потом, пытаясь выяснить у
