И она сразу поняла, о чем речь, о доме с химерой. Хотела сказать, что этот дом трогать нельзя, что его строил знаменитый архитектор, что он же построил другой прекрасный дом на Остоженке в Москве, что такие дома надо беречь и на выстрел не подпускать к ним торгашей и прочих оптимизаторов потому, что это убьет город. Гончаров следил за ней, снова снял очки, набычился, во взгляде его было столько злости и презрения, что оставалось только нахально улыбаться.
— Я тоже слежу за порядком, — перебила его Рита и отпила немного чая, что успел остыть и одуряюще прекрасно пах лимоном. — Этот дом мне нравится и я не дам его снести. Я святая?
— Шлюха ты, — ровным голосом сказал Гончаров, — и бизнес у тебя грязный. И уважения к старшим нет. Вдвойне плати.
Рита приподняла удивленно брови и принялась разглядывать свой маникюр.
— Это порядок или беспредел? Я запуталась.
— Это штраф, — пояснил Гончаров и снова полез в карманы пиджака. Достал из правого древний кнопочный мобильник с крохотным экраном, принялся нажимать белые клавиши, и те отвечали противным писком. Поднес к уху, буркнул что-то неразборчиво, отбился и принялся постукивать телефоном по столу.
— Штраф тебе за хамство.
— Квитанцию пришлите, — Рита улыбнулась еще шире. Старик перестал пугать или бесить ее, как еще несколько минут назад, он вызывал жалость и даже брезгливость, от одного вида засаленного галстука хотелось плакать. Вошел бугай-охранник с большой черной сумкой в руках, положил ее на стол, сам стал у закрытой двери. Сумка шевельнулась будто сама по себе, поползла по столу, Гончаров открыл застежку-«молнию» и вытащил наружу белого маленького щенка спаниеля. Крохотный, с бессмысленными голубыми глазенками, толстыми лапами и коротким хвостиком, малыш зевал и недовольно жмурился. Его только что разбудили, вырвали из сладкого крепкого сна, и щенок недоуменно таращился по сторонам. Гончаров поставил малыша на пол, лапы у щенка немедленно разъехались. Пес сделал несколько неуверенных шагов, принюхался и сделал на коврике приличных размеров лужу. Гончаров засмеялся, охранник у двери будто застыл.
— Ах ты безобразник, — Гончаров поставил щенка на стол и потрепал его по спинке. Щенок обрадовался, замахал хвостиком и затряс длинными ушами. Рита отодвинула чай и протянула руку к щенку. На курносой мордочке у него было несколько крупных пятен, темнее, чем основная шерстка, но это малыша нисколько не портило, наоборот, казалось, что это веснушки. Щенок ткнулся Рите носом в ладонь, лизнул пальцы.
— Вот так, — Гончаров подхватил щенка под брюшко, погладил между ушей и с силой швырнул малыша о стенку. Раздался глуховатый жуткий звук, щенок тяжко упал на пол, забарахтался и громко заскулил. Рита вскочила, охранник моментально оказался перед ней и толкнул в плечи. Рита не удержалась и упала на диван, Гончаров поднялся, подошел к щенку и с силой пнул его в живот. Малыш застонал, заплакал почти по-человечески, пополз к двери, Гончаров ударил его еще раз, и щенок отлетел в дальний угол. Он рыдал в голос, пытался подняться, но лапы не держали, а на мордочке появились темные пятна. Гончаров подошел к щенку, Рита снова вскочила, отбила руки охранника.
— Не надо, пожалуйста. Не трогайте его.
Гончаров обернулся и хитро посмотрел на нее.
— Как там в вашей дурацкой книжке написано — никогда ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас? Сами предложат и сами дадут? Да с какой стати я буду тебе чего-то давать?..
— Простите, если нахамила вам. Вот деньги, — Рита кинула на стол сумку, сбила стакан с чаем, тот разлился по ковру. Щенок скулил и глухо кашлял, пятен на полу становилось все больше и больше. Охранник маячил перед Ритой, закрывая ей обзор, она металась вдоль стола, стараясь не выпускать щенка из виду. Гончаров подошел, охранник отвалил обратно к двери.
— Сколько здесь? — Гончаров дернул «молнию» и принялся перебирать пачки денег. Рита не сводила со щенка глаз, а тот полз, как слепой, тыкался носом в стену, скреб лапами и плакал так, что еще немного — и сердце разорвется от боли.
— Половина, — Рита мельком глянула на Гончарова. Тот скривился разочарованно и прикидывал вес сумки на руке. — Я отдам позже, пока денег у меня нет. Бизнес только начался. Ваши люди мне клиентов распугали и салон испортили.
— Дешевка, — Гончаров выругался, швырнул сумку на пол и с размаха ударил щенка ногой в толстый мягкий бок. Малыша швырнуло на стенку, он врезался в нее мордочкой, кровь брызнула из разбитого носа. Щенок скулил, дрожал и все пытался куда-то ползти, Гончаров перевернул его на спину и наступил на горло. Живот и грудь у малыша были в крови, щенок сопротивлялся, дергал лапами и даже пытался укусить врага. Гончаров надавил сильнее, и щенок захрипел.
— Не надо, — попросила Рита, — не надо, пожалуйста. Я заплачу позже всю сумму, и штраф тоже.
Она смотрела, смотрела на щенка, как тот бьется все тише и тише, как запрокидывается у него ушастая голова, как меркнет взгляд голубых бессмысленных глаз. Гончаров убрал ногу и брезгливо оттолкнул щенка. Тот ударился спинкой о ножку стола и не шевелился.
— Само собой, заплатишь, еще как заплатишь, — Гончаров закрыл сумку с деньгами и снова взялся за свой чай. Отхлебнул шумно, слопал яблоки и щелкнул пальцами. Рита смотрела под стол — щенок вроде дышал, дернулся несколько раз и заскулил еле слышно. Гончаров что-то говорил, но Рита не слышала его. И тут над головой грохнуло так, будто граната взорвалась. Рита выпрямилась и едва успела отшатнуться — стол сдвинули вбок, Гончаров стоял напротив и орал ей в лицо:
— Я с кем говорю, курва??? Быстро встала!
Щенок перевалился на бок и тяжело дышал, с хрипами, с кашлем, он плевался чем-то темным и пытался встать на дрожащие лапы. Гончаров шагнул к нему, Рита вскочила и загородила дорогу. Гончаров попятился, оглядел ее еще раз с ног до головы и показал на стол.
— Станцуй-ка мне стриптиз. Давай, давай, пошла, — он снова щелкнул пальцами. Рита смотрела то на полуживого щенка, то на стол, то на ухмылявшегося Гончарова. Тот снова взял свой паскудный стакан и шумно, как конь, хлебал яблочные помои.
— На столе мне спляши, — лыбился он и сверкал очками, — я такое только в кино видел. Покажи, что можешь.
Он взял щенка за шкирку, встряхнул, малыш повис безжизненно, и Рите показалось, что щенок уже не дышит. Гончаров бросил щенка на пол.
— Станцуй стриптиз, тогда я подумаю, — он толкнул Риту к столу. — Давай, раздевайся, трусы тоже снимай. Ну, чего встала?
Рита попятилась к столу, села на край и выставила руки перед собой. Гончаров торчал напротив, засунул руки в карманы и широко расставил ноги. Щенок ожил, зашевелился и тоненько заскулил, попытался отползти, но лапы плохо его слушались. Гончаров обернулся, посмотрел вниз, потом на Риту.
— Хорошо, хорошо, я станцую, но только не здесь.
Гончаров повесил сумку с деньгами на плечо, подобрал щенка и повернулся к Рите.
— А ты права, — протянул он, — не здесь. Оденься красиво, будто на свидание собралась, — подмигнул он ей по-свойски, — морду намажь как полагается, и приезжай ко мне в Еремино. Пацанам моим позвони, они тебя отвезут. Но учти, что проценты с завтрашнего дня пойдут.
