плиты.
Рикс повернулся ко мне, пылая от гнева:
– Как ты превратила его…
– Думаешь, отражения – это все, на что я способна? – Я надеялась, что он не поймет, что я блефую. Потому что это и правда все, на что я способна. – Во мне столько силы, что ты даже…
Он бросился на меня и ударил кулаком в живот, выбив из меня воздух. Я рухнула на пол, Рикс с рычанием прыгнул сверху.
– Хватит болтовни, фертная, – взревел он, сжимая мое горло. – Я порабощу тебя, как положено поступать с полукровкой, которой ты и являешься, и буду питаться твоим вкусным страхом… Но сначала заставлю смотреть, как твои любовники сгорят заживо.
Сколько у меня времени, пока в легких не закончится воздух? Одной рукой Рикс душил меня, а другой выкручивал запястье. Не пройдет и минуты, как я потеряю сознание.
– Ишь, парочка любовников, – прорычал он. – Ты – подлая маленькая пикси-шлюха. Знаешь, что сказал бы король о твоих грязных делишках, мерзкая блудница? Он сказал бы, что ты заслуживаешь наказания. Что мы избавляем наше королевство от пикси вроде тебя, которые извращают наши умы и желания и уводят мужей у жен. Он сказал бы, что тебя следует очень сурово наказать, а я как раз тот, кто может это сделать…
Двадцать секунд. Свободной рукой я пыталась нашарить хоть что-нибудь, что подойдет в качестве оружия, но под руку не попадалось ничего, кроме треснувших каменных плит. И, к несчастью для меня, Габриэль сейчас не может нас видеть. Хотя он, скорее всего, все равно без сознания.
Пока мир погружался во тьму, я лихорадочно рылась в своей сумке. Я не знала, что ищу, потому что нож остался в квартире Габриэля. Я нашарила только подкладку, губную помаду и какую-то скомканную бумажку.
Бумажка…
Я вытащила ее и сунула под нос Вуду. Это был чек из кофейни.
– Погоди, – прохрипела я.
– Что это? – Его хватка ослабла, он уставился на чек.
– Один фунт девяносто пенсов, – я судорожно хватала ртом воздух. – За кофе. Я хотела бы получить деньги прямо сейчас.
Рикс фыркнул:
– Ты спятила, фертная. Прощай.
Но едва он отказал в моей просьбе, я почувствовала, как меня переполняет сила, а Рикс вдруг начал слабеть. Я вывернула ему руку и услышала хруст от удара противника о камень. Он закричал от боли и неожиданности.
– Ты обещал, – я еще хватала ртом воздух, но сила уже разлилась по всему телу. От мощного правого хука в челюсть Рикс рухнул на скамью. – Ты сказал, что возместишь мне траты на еду и напитки, помнишь? – Я подошла и, нависнув над ним и пылая яростью, прошипела: – Не сто́ит нарушать свое слово. Это дает другим власть над тобой.
Я ударила его кулаком по голове и с удовлетворением услышала хруст костей. Элвин говорил, что нарушенное обещание дает тебе власть над тем, кто его нарушил. Теперь я чувствовала это. У меня была власть над ним.
Рикс распростерся на древних каменных плитах. Отблески свечей плясали на его красивом лице.
Теперь он был в моей власти, и это пьянило. Но нельзя медлить и осторожничать: я в бегах, конец уже близок. Мне нечего терять.
Стоя под высокими каменными сводами старинной лондонской церкви, я в упор смотрела на него.
На нефе мерцали блики свечей. Высоко надо мной темные тени танцевали на остроконечных сводах, словно злые духи. Я сделала глубокий вдох. Итак, битва закончена.
По крайней мере, я так думала.
Когда я подошла ближе, Рикс как будто собрался с духом, скривил губы и с ревом вскочил на ноги, готовясь броситься на меня. Он двигался с невероятной скоростью, но время для меня словно замедлилось. Его мощные руки раскачивались, как тяжелые маятники, словно он плыл по морю меда.
Я инстинктивно отпрыгнула в сторону – его кулак пролетел мимо, – обеими руками обхватила его запястье, присела, и Рикс по инерции пролетел вперед и впечатался в каменную колонну.
Хруст костей эхом отразился от сводчатого потолка. На нас полетели пыль и каменные крошки.
Этот урод собирался держать меня в клетке, пытать просто ради забавы… Пусть не ждет пощады.
Я двинулась на него, скривив губы в зловещей усмешке. По его лбу стекала струйка крови. Рикс сверлил меня здоровым глазом, рыча, как хищный зверь, не привыкший быть добычей. Когда я приблизилась, он попытался ткнуть меня кулаком в живот.
Я оттолкнула его руку и ударила по лицу тыльной стороной ладони. Его голова дернулась вправо, он рухнул на пол. Я схватила его за шиворот и швырнула на ряды деревянных скамеек, которые разлетелись в щепки под тяжестью тела.
Но Рикс не угомонился и опять бросился на меня, хрипло дыша.
Я ринулась в атаку, собираясь выбить из него все дерьмо, но он потянулся к голенищу. Нож? Нет. Я узнала «Глок‐17». Он нацелился мне прямо в грудь. Сердце заколотилось как бешеное. Черт, черт, черт… Я пригнулась, но не успела.
Выстрел эхом отразился от каменных сводов. Бок пронзила боль. Я согнулась, задыхаясь, и схватилась за талию. Руку обагрила кровь.
Рикс медленно встал, держа меня под прицелом. Я отшатнулась – боль ударила в живот. Железная пуля особой ручной работы обжигала изнутри. Я рухнула на колени.
Яд уже распространялся по телу, вызывая головокружение и гася магию. Я стиснула зубы, мысленно шепча заклинание. Будь готова убить каждого встречного… Но сейчас это не помогало.
В бледных глазах Рикса вспыхнула ярость. Он снова спустил курок, но пистолет лишь глухо щелкнул – патронов не осталось. Повезло.
– Что ж, – Рикс с ухмылкой двинулся на меня. – Я не прочь прикончить тебя по старинке.
Я поползла назад, держась за живот и пытаясь унять жуткую боль, бормоча:
– Мне следовало догадаться, что это ты. Тяга к власти… Одержимость страхом… Поклонение хаосу…
Дрожь сотрясала тело, кровь сочилась сквозь пальцы.
– Я все это время составляла твой психологический портрет…
– Ну-ну. И к чему это тебя привело, полукровка? – прорычал Рикс, сверкая глазами.
– Так-то оно так, но… – Я посмотрела на окровавленные пальцы. – Меня утешает мысль, что я не ошиблась.
Он пнул меня в живот – как раз в то место, куда угодила пуля. Я задохнулась от боли, рухнула на спину и уставилась в каменные своды. Вдоль колонн извивались тени, это место выглядело каким-то проклятым. Наверное, так и есть – это же Смитфилд, тут устраивали бойни. Я застонала и стиснула зубы.
Рикс ухмыльнулся, явно наслаждаясь моей гримасой боли.
И от этой самодовольной ухмылки во мне вспыхнула ярость. Борись, Кассандра. Всегда сражайся. Вот
