то ни было, а она ему понравилась. Не то что эти её недотёпы-подельники. Даже у Рены лучше вышло притворяться сотрудником кредитно-долговой службы, чем у этих раззяв.
И он сделал вид, что связывает лже-арану Гирру, а сам шепнул ей:
– Когда мы вас выведем – беги.
И даже подал ей туфлю.
– Я тебя найду, – быстро прошептала Эйва в ответ. – Ты же мне кое-что обещал.
Деми ухмыльнулся во весь рот. Снаружи зафырчал мотор полицейской машины.
– А вон и полиция, – сказал Котт, указывая за окно. – Может, выведем преступников к ним навстречу?
– Неплохо бы, – согласился вице-мэр, заканчивая вязать собственным ремнём толстяка.
Рена в это время, пыхтя, держала малосимпатичную женщину, которая вырывалась и не давала связать свои запястья её же шейным платком.
Деми помог Рене, не переставая поглядывать на Эйву. Та сидела на полу, безучастно свесив растрёпанную голову. Он помог ей встать и первой вывел во двор.
Между его мобилем и машиной арана Гедеона оставалось совсем немного места, так что полицейские припарковали свой фургончик чуть подальше, за забором. Справа кучей лежали приготовленные саженцы, слева тропка вела к сараю и ещё каким-то времянкам. Там и забор еще не был поставлен, а дальше уже начинался соседний двор. Стройка в нём шла полным ходом.
Деми кивнул Эйве в ту сторону. Затеряться среди кутерьмы удобнее, чем бежать по пустой дороге.
Оставалось лишь выбрать удачный момент.
Но опытная мошенница не стала ждать удачи, она сама решила создать подходящую ситуацию. Когда полицейский подошёл к ним, на ходу выставляя вперёд руки с раскрытыми наручниками, Эйва пошатнулась, как будто у неё подвернулась нога. Деми вынужден был накрениться следом. Мошенница налетела на него плечом, толкнула в сторону полицейского, а сама, не разгибаясь, пулей кинулась в сторону пристроек.
Толстяк и вторая подельница рванулись следом, но они-то были прочно связаны, да и держали их покрепче. Так что ничего не вышло. Ругань! Крик! Суматоха! Кутерьма! Кто-то уже бежал следом за Эйвой, кто-то запихивал других задержанных в фургон. О Деми и Рене, кажется, все забыли. Нельзя было не воспользоваться таким шансом! Это всё равно что голодному сидеть перед миской бесплатного супа, держать в руке ложку и не есть. Деми осторожно подцепил Рену под локоток и потихоньку направил её в сторону белого «голубя».
– Уходим, – сказал он ей на ушко. – Твой добрый вице-мэр наверняка не поднимет никакого шума.
И правда, когда они уже захлопнули дверцы мобиля, аран Гедеон подошёл к ним и поднял раскрытую ладонь, сигналя Рене.
Та прижала руку к стеклу.
– Какой хороший человек, – сказала она.
Деми завёл мотор и не спеша тронулся с места. Он опасался, что сейчас кто-нибудь из полицейских спохватится и остановит его. Скажет, к примеру, что они тоже задержаны или захочет свидетельских показаний. Вот как знать! Но к его удивлению, никто даже не взглянул в их сторону, кроме вице-мэра.
Он смотрел вслед так долго, как только мог. Деми казалось, что он чувствует взгляд затылком. В зеркале он видел атлетическую фигуру в светлом измятом пальто и съехавшей набок шляпе. Значит, всё-таки чем-то ему Рена запала в душу. Значит, врал, что нет у него к ней особого интереса. А девочка-то поверила.
Рена на сиденье рядом съёжилась и сидела тихонько, словно боялась, что, если пошевелится, её сразу же арестуют. Выехали за границы посёлка, с рёвом проскочили берег реки. За окном мелькали красоты пригородной природы, и чем дальше, тем острее Деми ощущал сожаление.
Даже нет, не сожаление – острую досаду на то, что всё пошло не так! И всё потому, что он накричал на портрет арана Моосса. И пошло-поехало! Понятно же было, что одним скисшим молоком тут не отделаешься. Но он не внял знаку.
Всю дорогу они оба молчали. К счастью, Рена не плакала и не смеялась в нервном приступе, а только иногда тихо шмыгала носом да пальчиком чертила на стекле непонятные знаки.
– Что теперь? – спросила она робко, едва они вошли в свой офис.
Он показался очень маленьким, очень тихим и невозможно родным. Возвращение домой. В свой уголок, который, пусть и не слишком красивый, обладал надёжными стенами, крепким потолком и прочими зримыми и осязаемыми достоинствами. Остальное казалось таким же легковесным и ускользающим, как воздушный змей над башенкой особняка вице-мэра.
– Что теперь? – повторила Рена.
– Я не знаю, – растерянно ответил Деми.
Девушка медленно разулась, скинула красное пальто и чёрную шляпу, умылась в спальне из кувшина над старым тазиком. Всё это Котт угадывал по звукам. Сам он и с места не сдвинулся, даже не скинул куртку и ботинки.
Рена вывела его из ступора, просто подойдя и дёрнув за рукав.
– Я тоже не знаю, как быть и что делать дальше, – сказала она. – Давай просто доживём до твоего освобождения? Я могу устроиться на какую-нибудь службу…
Деми с досадой лягнул ни в чём не повинную стенку. Как же всё неудачно сложилось! Столько всего в один день – и ни малейшего везения, кроме разве что их побега с места происшествия… И снова укололо: а что бы ты делал дальше, если бы всё пошло так, как надо? Что бы ты делал один, без Рены? Как бы ты вёл себя сейчас, если б у них всё получилось и аран Гедеон увёз бы девушку в свои владения?! Что бы ты думал в то время, как они там вдвоём, торопясь, срывали с себя и друг друга одежду, изучали друг друга, познавали всё дальше и глубже?
Котт едва не взвыл. В ушибленную ногу запоздало вкралась боль. Как же глупо…
Но Рена была рядом. Он зарылся пальцами в её густые волосы. Прижался губами к её влажному лбу. Обхватил тонкую талию, чтобы сделать её ещё ближе к себе. Она не сопротивлялась. Только прерывисто вздохнула, когда он поцеловал её в губы.
– Я не смогу снова отказаться от тебя, - сказал Деми. – Было наивно думать, что я смогу тебя отдать.
– Наивно, - легко согласилась Рена. – Знаешь… он даже не умеет танцевать.
– Ты хочешь танцевать? – удивился Деми.
Рена засмеялась. Смеясь, она
