Михаилом Ивановичем, оба такие похожие и разные одновременно. Высокие, статные и счастливые. Защемило в груди и захотелось подойти к ним и обнять сразу двоих. Почувствовав, что на них кто-то смотрит, оба брата обернулись, и найдя взглядом Аню, улыбнулись. Подняли одновременно бокал с шампанским и подмигнули.
— Беру слова обратно… — проследив за ними задумчиво произнесла Таня, — кажется, я теперь понимаю тебя, — и помолчав добавила, — и что ты теперь будешь делать?
Да-а-а, и это Таня ещё не знает про ребёнка...
— Жить дальше…
— А с этим? — подруга показала на кольца.
— Поживем, увидим.
— Вот везёт же некоторым, у кого-то ни одного ухажёра, а у кого-то сразу два и каких! Просто сорван джек пот, — и Таня, стукнув бокалом шампанского об Анин стакан с газировкой, произнесла, — ну подруга за твоё счастье. А мне остаётся только глушить своё горе в вине, — и она опрокинула бокал осушив шампанское до дна.
— Не переживай, и твоё счастье тебя найдёт.
— Тогда давай выпьем за то, чтобы оно поскорее меня нашло, — она раскинула руки в сторону и откинув голову назад закрыла глаза, — вот она я готовенькая!
* * *
Через несколько дней мама с Михаилом Ивановичем уехала домой, Аня хоть и просила остаться ещё ненадолго, но мама была непреклонна.
— Анют, у меня дача и церковь, я и так всё бросила и приехала к тебе. Сейчас всё более менее наладилось
— Ничего не наладилось, ещё непонятно когда я получу долю от продажи квартиры.
— Оставайся у мальчиков, у них большой хороший дом.
— Не могу, неправильно это.
— Ань, — мама снизила голос и почти прошептала, — сама не верю, что это говорю, но оставайся с ними двумя. Живите вместе.
— И как ты себе это представляешь?
— Просто не представляю никак это по-другому, я вижу, что они оба тебя любят.
— Никто не говорит о любви, я просто ношу под сердцем их ребёнка, вот они и лезут с заботами наперебой.
— Нет, ты не права, я помню нашу первую встречу, они уже тогда проявляли повышенный к тебе интерес.
— Ага теперь я ношу их интерес в животе.
— Ну, значит так Бог рассудил, всё хватит хандрить и будь благоразумной. Уж если я смирилась…
И они уехали. И в этот же день Аня с братьями села за стол переговоров. Первым начал Женя:
— Анют, мы так больше не можем, — он с тоской посмотрел на неё, и его нога под столом нервно застучала об пол, — мы тут поговорили, — мельком брошенный взгляд на Сашу и обратно, — в общем, мы устали мучиться в догадках кого из нас ты выберешь. Что ты решила?
— Ничего… вы слишком торопите события.
— Ничего не торопим! — возмутился Женя, — это ты слишком медлишь. Ребёнку нужен отец.
— И что вы предлагаете? Путь тогда Саша возьмёт на себя ответственность, как старший из вас, и запишет ребёнка на себя. А про женитьбу давайте пока не будем.
— Вообще-то, старший из нас это я! — Женя ещё больше возмутился.
А Аня посмотрела на него с удивлением.
— А я думала Саша, он всегда такой серьёзный.
— Просто кто-то в этой семье должен быть серьёзным, — Саша тяжело вздохнул. Ого! Вот это да, а она-то думала... — и я, как младший, категорически несогласен с таким решением.
— Давай тогда камень-ножницы? — предложил Женя.
— Вы сума сошли? — Аня подскочила на месте, — это что игра для вас?
— Тогда реши ты! — парень скрестил руки на груди и надулся как индюк.
— Ну, тогда предлагаю дождаться родов и сдать тест на отцовство. Кто будет отцом за того тогда и выйду замуж и того запишем отцом.
— И что весь год ждать? А спать мы весь год будем отдельно? — Женя продолжал негодовать.
— Женя, какая постель?
— Нет, так не пойдёт! Говори сейчас.
— Жень, кажется, она права, — Саша посмотрел на брата, — и это единственный выход. Но тогда одно условие — весь год ты живёшь у нас!
— Хорошо, — согласилась Аня, сдавая позиции. Разговор утомлял. Хотелось писать, есть и спать или наоборот? Нет, писать хотелось сильнее, Аня под столом уже скрестила ноги и тоже нервно подрагивала коленкой.
Женя со скрипом согласился и, наконец, поняв, что они договорились, девушка пулей выскочила из-за стола. Братья только недоумённо переглянулись, ничего не понимая. Вот им бы её проблемы. Эта беременность давила со всех сторон, распирая изнутри каждую клеточку тела и нервируя снаружи приставаниями братьев.
Маше сообщили новости о том, что какое-то время они с мамой поживут у друзей. Аня всё переживала, как она отреагирует, но дочь, узнав, что она не будет ходить в садик и теперь каждый день будет играть с Рыжиком, радостно завизжала и запрыгнула маме на руки.
Дни потекли за днями, Аня большую часть времени проводила в доме, но в город и на работу её совсем не тянуло. С первым триместром пришли все симптомы — её то клонило постоянно в сон, что она тут же засыпала в неожиданных местах, но неизменно кто-то из братьев её постоянно перекладывал в комнату на кровать. То она бесилась из-за каждого пустяка. По утрам была такая тошнота, что она по несколько часов не разлучалась с унитазом. Саша и Женя переживали, постоянно предлагали помощь, но Аня отказывалась, вспоминая свою первую беременность.
— Надо только переждать этот период, — твердила постоянно она.
Но в один из дней, после очередного посещения туалета девушка вышла такой бледной из ванной, что рядом находившийся Саша, не выдержал и стал набирать их доктора по телефону. Аня подошла и отняла трубку от его встревоженного лица.
— Саш, не надо, тем более не вашего Верховцева, если не хотите, чтобы меня снова стошнило.
— Но почему? — Саша потянул её ослабевшее тело на себя и они вместе сели в кресло. — Игорь самый лучший из докторов! — пользуясь случаем парень аккуратно дотронулся до её спины и поняв, что протеста и возмущения не последовало, начал наглаживать девичье тело.
— Ну, он же не акушер-гинеколог?
— Нет, — Саша замолчал, но его рука продолжала блуждать по её телу всё больше и больше позволяя себе вольностей, — давай
