В ответ мне прилетает кулаком в глаз. Я в последний момент успеваю увернуться.
— Какого черта?
— Я тоже был честным, Зайцев! Ты увел мою женщину! — ярость шипит.
Я давно не видел его в таком состоянии. Возможно, только на нескольких боях. Обычно он не позволяет гневу брать над собой вверх. Из нас двоих на поводу у эмоций обычно иду только я. Но в этот раз мы оба выходим из себя, и буквально готовы вцепиться друг другу в глотки.
— Очнись, придурок, она не была твоей!
Сэм опять замахивается. И попадёт мне точно в бровь. Удар на несколько секунд выводит меня из равновесия, а затем я набрасываюсь на него. Несколько ударов приходит мне в живот, но и я не промах. Бью его прямо в скулу. Хватаю за грудки и пихаю на капот машины, нависая сверху.
— Но она могла бы быть моей, если не влез! Я просил тебя, — упрекает меня, обиженно зыркая из-под лоба, тяжело дыша.
— Я знаю. И был полным придурком. Лера… Особенная, Сэм, как бы банально это не звучало.
— И ты готов ради нее рискнуть нашей дружбой?
— Да, — без раздумий отвечаю.
Это решение не далось мне легко, но это чистая правда.
Сэм внимательно разглядывает моё лицо, словно пытаясь найти хоть каплю сомнений, но их нет. Отводит глаза и фыркает:
— Слезь с меня.
Неохотно подчиняюсь, подозрительно щурясь. В конце концов, мне не хочется быть грушей для битья.
— Значит, она выбрала тебя? — отряхиваясь, спрашивает.
— Мне кажется, ты сам все слышал, — горько усмехаюсь.
Выбрала ли Лера меня? Сомневаюсь.
— Какой же ты все-таки козёл, Зайцев, — разочарованно бурчит, проводит ладонью по лицу, затем двигает челюстью, проверяя на наличие травмы. — Но ты будешь полным идиотом, если что-нибудь не сделаешь.
Что ж, полагаю…
— Надеюсь, это последний раз, когда ты устраиваешь мне такую подставу.
— Прости, — с искренним сожалением выдавливаю, протягивая руку.
Сэм несколько секунд смотрит на мою руку, но не пожимает. Развернувшись, открывает дверь машины и бросает:
— Засунь свои извинения себе в зад и вытащи оттуда голову. Я в состоянии это пережить.
Он уезжает. Отчасти мне становится легче. По крайне мере, теперь Лопушкова точно не будет ходить с Лисиным на свидания.
Ага. И со мной, по всей видимости, тоже. Учитывая, что только за сегодня я был дважды послан. И, вероятно, ещё не раз буду.
Вздохнув, плетусь в общежитие. По пути в комнату встречаю Светку, она со мной здоровается, на что я только киваю. Раньше я бы пофлиртовал с ней, а потом трахнул, но сейчас все это не имеет смысла. Мне хочется после секса лежать и разговаривать с человеком, а не думать о том, как бы ему намекнуть, что ему пора сваливать. Мне хочется поделиться своими победами. И излить свою боль. Я же человек, в конце концов!
Надеюсь, что смогу Леру убедить в том, что мы отличная пара.
Черт! Да мы просто созданы друг для друга!
Зайдя в комнату, бросаю взгляд на Леру. Она лежит на кровати, косится на меня и недовольно поджимает губы.
Смотрю в зеркало. Да уж, красавчик! Губа почти зажила, а вот бровь рассечена. На футболке несколько капель крови, а мои кулаки стерты.
Со вздохом Лопушкова встаёт, рыскает по полкам, а потом ставит передо мной перекись и вату. И все это происходит в таком напряжении, что его можно резать ножом по воздуху.
— Спасибо, — хватаю ее руку, когда она поворачивается ко мне спиной. — Лера, прости я…
— Ты эгоист, — обрывает меня на полуслове. — Тебя абсолютно не волнует моё мнение, — вырывает руку из моей хватки. Повернувшись, хмуро на меня зыркает. — Может, вам с Сэмом стоит встречаться друг с другом?
Я возмущенно приоткрываю рот, уже собираясь протестовать, но она выставляет руку вперед.
— Не хочу больше ничего слышать. Я не приз, Саша. И у меня тоже есть чувства.
Отвернувшись, она откидывает одеяло, после чего ложиться в постель.
— Я не хотел тебя задеть, но нам с Сэмом нужно было разобраться.
— Ты вынес наше личное за пределы, только чтобы уколоть своего друга. И это отвратительно. И ты мне говоришь об отношениях? Какие с тобой могут быть отношения, когда ты ведёшь себя, как полный придурок?!
Мне нечего сказать. Лера абсолютно права. Я настолько был поглощен нашим спором с Лисиным, что совсем не учёл её чувства, тем самым оскорбив.
Я действительно придурок.
Обработав раны, прихожу к единственному выводу: мне придётся хорошо поработать, чтобы завоевать ее доверие. Но я точно не стану отступать.
***
Она меня игнорирует. Целый, мать вашу, день! Единственная девушка, которую я хочу, делает вид, что меня не существует!
Мы работаем бок и бок, но я удостоился лишь двумя фразами (и это за целый день!) и несколькими кивками. Сэма на парах я не видел, но судя по инстаграму — он ударился во все тяжкие.
Я пытался завести беседу, но не дождался ответа. Принёс её любимые булочки из пекарни, но она к ним даже не притронулась.
И это, я вам скажу, худшее наказание! Ладно. Согласен, справедливое, но, будь у меня выбор, я бы предпочёл пощечину, чем игнор.
К концу рабочего дня, ещё и со своей подбитой бровью, я выгляжу жалко. Хоть сейчас выходи на улицу и проси милостыню! Мне хочется лезть на стену от чувства вины.
Хорошо еще, что этот старый козёл своего носа из кабинета не высовывает. Несколько раз мы сталкивались в коридоре, но каждый раз Иван Петрович утыкался глазами в свои ботинки. Увольнение — это слишком малое наказание, но я не могу подставить отца. Тем более, я
