этот образ мы находим в Библии. Как именно я «иду на добровольную зависимость»?
Здесь мне вспоминаются два важных решения из нашей совместной с Джэнет жизни. Оба они связаны с переездами.
Первый раз мы переезжали с дальней окраины Чикаго поближе к центру. Поначалу затея казалась рискованной: насмотревшись передач о чикагской мафии, мы боялись, что на нас будут нападать и грабить как минимум раз в неделю. Правда, все обошлось, и основные наши волнения после переезда были связаны не с преступностью и не с одуванчиками на газоне (как в старом доме), а с тем, как найти место для парковки и затащить мебель на второй этаж. На улицах города мы часто слышали не только английский, но и другие языки, и научились ценить многообразие рас и культур. И надо сказать, что за все тринадцать лет жизни в центре Чикаго нас ни разу не ограбили.
А второй переезд… После шумной городской кутерьмы мы перебрались в Колорадо, в место уединенное, противоположное Чикаго во всех отношениях. Поглядев в окно моего нового кабинета, я увидел не залепленную рекламными щитами кровлю «Пончиков Уинчелла», а осиновую рощу и снежные склоны высоких гор. Мы никого не знали, и нам пришлось выстраивать круг общения заново: церковь, друзья, соседи.
Мы с Джэнет только задним числом поняли, что в Чикаго мы переехали главным образом ради нее, а в Колорадо — ради меня. Джэнет было хорошо в большом городе: она разработала действенную церковную программу помощи бедным, бездомным и испытывающим иные нужды старикам. Но городская жизнь с ее беготней, суетой, постоянным воем автомобильной сигнализации, пробками и бешеным ритмом высосала из меня всю творческую энергию. Чтобы я имел возможность писать, мы выбрали колорадское уединение.
В обоих случаях не обошлось без приспособления, притирок и даже жертв. И, как знает каждый человек, живущий в здоровом браке, такие перемены можно совершать лишь при взаимном согласии.
Поскольку я работаю дома, у нас имеется немало возможностей для маневра в поиске взаимоприемлемых вариантов. А жесткий нажим («ты как хочешь, а я переезжаю, мне нужно сменить обстановку» или «ты пожил, как тебе хочется, теперь я поживу») привел бы к катастрофе. К счастью, никто из нас ничего подобного не делал. В браке злоупотреблению свободой препятствует лишь одно: любовь. Впрочем, любовь задает границы в любых зрелых отношениях. Сколько раз Джэнет жертвовала своими интересами ради меня, а я — ради нее! При этом никто из нас не «выигрывал» и никто не «проигрывал»: чтобы жить в мире и согласии, мы все время приспосабливаемся. И в большом, и в малом мы стараемся использовать силу и свободу в тех пределах, которые диктует нам любовь.
Конечно, тридцать лет брака нас изменили. Мы уже не те витающие в облаках влюбленные, которые сказали друг другу «да», по сути, еще подростками.
Жена научила меня жизни среди людей, пользе растений, состраданию к нищим и обездоленным. Я научил ее любви к классической музыке, путешествиям, спорту и видению красоты природы. Благодаря взаимным уступкам и компромиссам мы возрастали, а не застывали на месте и не деградировали.
Любящие люди понимают, что прочные, длительные отношения произрастают не на сухой почве закона, а на благодатных землях доверия, милости и прощения. Они знают, что сердцу не прикажешь, его не принудишь. Тот, кто действительно любит, хочет любимому блага. Когда любовь требует личной жертвы, она похоже на дар: «но не чего я хочу, а чего ты». Любящие люди хвалятся друг другом: когда я разговариваю с кем–то о Джэнет, я рассказываю о ее успехах не потому, что меня кто–то заставляет, а потому, что я хочу, чтобы другие порадовались им так же, как и я. Брак раскрыл мне многие тайны богообщения. Недаром блаженный Августин описал нормальную духовную жизнь как «хорошо упорядоченную любовь».
Состояние, которого хочет от нас Бог, созидается лишь в ходе строительства здоровых отношений с Ним. Мы желаем угодить Богу, стремимся познавать и любить Его, идем на необходимые жертвы — и незаметно меняемся сами. Наша личная духовность возникает как побочный продукт общения с Богом. И в итоге оказывается, что мы начинаем делать что–то не просто потому, что так приятно Богу, но потому, что мы всей душой хотим это делать.
***
Попросите неверующего человека объяснить поведение христиан. Почему они избегают дурных привычек, борются с грехами, преодолевают похоть и безнравственность, угождают другим, а не себе, ведут себя честно и справедливо, помогают изгоям и обездоленным? Возможные ответы: «боятся ада, боятся, что Бог их накажет», «религия как костыль — сами ничего не способны делать, вот и полагаются на правила», «взаимное давление, неудобно перед единоверцами». В этих ответах, возможно, содержатся крупицы истины, но Библия видит мотивы христианского поведения совершенно иначе.
По словам Христа, «подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее» (Мф 13:45–46). Радость от обретенного сильнее печали об утраченном. Такова и зрелая христианская жизнь: человек не заставляет себя из–под палки, просто новая жизнь бьет в нем ключом, и любая необходимая для продолжения этой жизни жертва приносит ему радость.
Достижение этой цели требует времени и сил. Клайв Льюис написал: «Я должен молиться сегодня, даже если я «не в настроении». Прежде чем читать поэтов, надо выучить грамматику»[31]. Действительно, надо: я многократно повторяю фортепианные гаммы, чтобы играть великие произведения.
Зачем нам быть хорошими? Праведными? Зачем беспокоиться о соблюдении ветхих и новых заповедей? Продолжу цитату из Льюиса: «Мы действуем из долга в надежде, что однажды сможем совершать те же действия в свободе и радости».
Вчитываясь в страницы Нового Завета, я отметил много мест, где описываются взрослые отношения с Богом, — те отношения, которых Он от нас и хочет. А вот три случая из современной жизни, но в каждом из них вы без труда обнаружите библейскую мотивацию.
Первую историю я услышал от Аруна Ганди, внука Махатмы Ганди. Юность Аруна прошла в Южной Африке, где его отец помогал руководить кампанией по борьбе за гражданские права, начатой еще Махатмой Ганди. Вскоре после того как Арун научился водить машину, отец попросил отвезти его в адвокатскую контору на деловую встречу, после чего отогнать автомобиль в ремонт. «Потом делай что хочешь, но забери меня ровно в шесть», — сказал отец. Подобно любому подростку, Арун ухватился за возможность поехать в большой город.
Оставив машину в автосервисе, Арун отправился в кино. Показывали американский вестерн, столь захватывающий, что
