А теперь являетесь и пишете заявление… Позвольте тогда сказать, что у нас в Институте нехватка кадров, особенно таких ценных, как вы. Кто бы ещё из наших сотрудников сумел так нашкодить, чтобы свести с ума местное население, а потом так внезапно вернуться с того… с другого… кхм…
Он замялся. Я же его не слушала — в моей голове стоял непонятный гул, окружающая действительность словно перестала для меня существовать. Полтора месяца?! Это при том, что я провела в том замечательном параллельно-внеземном мире, по местному времени, почти три четверти года? Либо время там идёт иначе, чем здесь, либо портал настроили так, чтобы можно было вернуться в момент времени раньше, тем самым избавив себя от хлопот, связанных с пропаданием без вести в своём родном городе. Впрочем, всё это относилось к компетенции, скорее, квантовых физиков из Европы, работающих на Адронном Коллайдере, которые когда-нибудь вплотную приблизятся к разгадкам таких вопросов, а не к моей. А моя голова и так готова была вот-вот лопнуть.
— Ну так что вы решили, Мария Николаевна? — продолжал допытываться шеф.
Этой фразой он вернул меня в привычную реальность и я вновь ощутила и увидела себя стоящей возле рабочего стола с компьютером и кипами бумаг в его кабинете, на стене которого, напротив большого окна, висела красочная интерактивная карта мира.
— Я намерена уволиться.
— Но почему? — спросил Леонов, начиная нервничать.
— Я уезжаю, Владислав Андреевич.
— Уезжаете? Куда?
— На Ибицу. Я не говорила, но я… выхожу замуж. За бизнесмена.
— Значит, пока мы тут туда-сюда, искали тебя, ты успела тайком от всех прошвырнуться до Европы и найти себе там богатенького жениха, чтобы не работать? — раздался за моей спиной ещё один до боли знакомый голос.
Генка. Точнее, Геннадий Константинович Волков. Балбес, пьяница и гадкий потаскун. Р-р-р…
Я резко повернулась к нему.
— Да! Нужно быть нормальным парнем, чтобы девушки не убегали от тебя к приличным… ммм… бизнесменам, ясно?
Задохнувшись от негодования, вызванного неожиданным появлением и провоцирующей репликой этого несносного типа, я чуть не выдала — «принцам», но вовремя исправила положение. Иначе реакция Генки могла бы быть непредсказуемой.
— Ну хватит! — оторвав руки ото лба, повернулся к нам начальник. — Решайте свои личные дела в коридоре, а не в моём кабинете. Или в свободное от работы время. Хотя кто-то здесь работать больше не намерен. Уезжаете, значит?
Я утвердительно кивнула.
— Что ж… пишите тогда заявление. Хотя я бы предпочёл почитать вашу с Геннадием совместную научную статью, только без этих вот… всяких паранормальностей, это ненаучно.
Научную статью… ещё совместную с Геннадием… Нет уж, Владислав Андреевич, не дождётесь. Поскольку я действительно скоро уезжаю. Вернее, улетаю. И вовсе не на Ибицу, как вы думаете. И даже не в Африку.
Сказано — сделано. Однако, ко всему прочему, предстояло ещё избавиться от настырного коллеги, который преследовал меня всю дорогу от Института до ближайшей станции метро.
— Маш, ну… постой же ты… над надо поговорить.
— О чём? Извини, я спешу.
Моей первой мыслью было свернуть за угол и раствориться в толпе, однако Генка преградил мне путь на мосту, пролегавшем через широкую автостраду.
— Ну давай уже поговорим, а… с чего это вдруг… ты неожиданно пропала у всех на виду, будто растворилась в воздухе, а теперь неожиданно объявилась и заявляешь, что выходишь замуж за иностранца и поэтому бросаешь работу?
— За иностранца? Нет, Гена, он наш соотечественник, только эмигрировал из России. И сейчас он здесь, в Петербурге.
— О как… познакомишь? Пригласишь на свадьбу?
— Может быть и приглашу… если дашь слово, что будешь вести себя прилично и не напьёшься там как последний волчара, которому пришлось похоронить зайца вместо того, чтобы его съесть.
Последнее было одним из курьёзных выражений, которое я слышала от Аринки после её развода с мужем, и сейчас оно оказалось как нельзя кстати, идеально подходя под текущую ситуацию и фамилию моего несостоявшегося жениха.
Так мы, болтая между собой, добрались до ближайшего скверика и уселись на скамейку около фонтана, где решили довершить начатый разговор. В конце концов, дела пока подождут и нынешний жених тоже.
— Ну, конечно, я не могу препятствовать, — деловито заявил Генка, закуривая. — Но… ты же знаешь — замужество не красит. Лучше бы ты…
Я поморщилась, заткнула нос и, встав со скамьи, отошла от него подальше.
— Ген, а можешь ты при мне не курить?
Действительно… я была некурящей, и вдобавок после примерно годового, по местному счёту времени, пребывания на другой планете питерский воздух до сих пор казался мне спёртым и вонючим, а тут ещё это табачное «амбре» у меня под носом, просто жуть. Особенно для будущего наследника.
— Извини.
Генка отошёл подальше, выкурил сигарету и ответил на звонок по мобильному, после чего мы вернулись к нашему разговору.
— Так что ты говоришь? Замужество не красит? А сам надумал жениться на Люсе?
— Да не срослось у нас с Люсей, — в выражении Генкиного лица появилась досада. — Она смотрит на меня как на пустое место и всё своего Стаса припоминает, тоже был, кстати, какой-то богач с Ибицы.
— Ах да… помню, она об этом говорила и летала туда, только я его ни разу не видела. Ты ведь говоришь о Серебровском?
— Именно так. Так вот, не видела — он пропал без вести.
— Об этом я тоже знаю. А при чём здесь мой жених? Его фамилия совсем другая и, наверное, они между собой не похожи. Хотя, повторюсь, я этого Серебровского ни разу не видела.
— То есть? Люська тебе даже его фотки не показывала? Во даёт…
— Ну, это её дело…
Генка зевнул, затем коротко ответил на очередной звонок, что он сейчас занят, и продолжил:
— Да в том-то и дело… видел я этого Серебровского, на вид точь-в точь один английский шпион, то есть детектив, который тоже вроде пропал без вести. Только костюм другой.
Теперь мне стало донельзя любопытно.
— А что за детектив?
— Да какой-то… Артур Бэйлис или как его там… В Интернете вычитал. И фото там было — вылитый Серебровский.
— Ну и что? А мой Василий здесь при чём?
— Да ни при чём… просто… смотри, чтобы он тоже не пропал без вести, как те двое… или, как я уже догадался, один, настоящее имя которого неизвестно.
«Не волнуйся, Ген, мой Васька точно никуда не пропадёт и никуда от меня не денется», — подумала я, но вслух сказала другое:
— Я подумаю над этим… но только не рассчитывай на то, что я вернусь к тебе после того, как
