по подъезду, и страх поворачиваться внезапно нахлынул.
— Да, это я. Не ждал? — наконец обернувшись спокойным тоном ответила я. Он смотрел на меня долю секунды, прежде чем ответить.
— Войдешь?
— А зачем?
— Входи, не хочу, чтобы ты сама ходила ночью в нашем небезопасном городе, — странно, но эта фраза показалось мне ложью, будто он сказал одно, а хотел совсем другого. С этой же минуты я перестала узнавать Паркера, передо мной был мистер Грин — серьезный, немного грубый, излучающий безразличие. Я не могла посмотреть ему в глаза, и разу за те пять минут, что я здесь нахожусь. Немного подумав, я вошла, но тут же пожалела. История повторяется снова, я снова впускаю его в свою жизнь. Или на этот раз лезу в его жизнь сама. Войдя на наш "континент", хорошие воспоминания не дали мне утонуть в унынии. Я прошла в гостиную и села на диван, держа в руках сумочку и не снимая пальто. Моя поза была скромна, сдержана и серьезна— ноги были плотно прижаты одна к одной, спина прямая, руки на сумке, которая лежала на моих коленях. Мистер Грин расположился напротив меня все с тем же холодом и безразличием. Мне стало ужасно стыдно за этот непрошеный визит. Но вырисовывалась очень интересная картина — два человека, сидящих глубокой ночью в пустой квартире, один из них в прострации — то есть это я, а другому на все наплевать — это Паркер.
— Как ты? — начал он после длительной паузы.
— Долго рассказывать.
— Я не спешу. До утра успеешь?
Мои глаза сузились от непонимания происходящего. Я совершенно его не узнавала. В этот момент я подумала, может я его и не знала? Может то, каким он был со мной — притворство?
— Знаешь, я, пожалуй, пойду. Зря пришла.
— Как хочешь, но честно, я бы послушал твою историю. — он говорил о нашем расставании, как о какой — то сказке с печальным финалом.
— Хорошо, слушай, — немного грубо начала я, но затем мой тон смягчился, — мне так одиноко. Без тебя пусто. Каждую ночь я бегу за тобой во снах, а ты уходишь. Наверное, к ней. А я все бегу, бегу, бегу. Знаешь, я только сегодняшней ночью тебя догнала. Возможно, только поэтому я здесь. Но я пришла не молить о твоей любви. Я вообще не знаю, почему я пришла. Точнее я не помню. Когда шла, помнила, а сейчас забыла. Что со мной? — мой голос звучал бесстрастно, низко, словно меня покинула жизнь. За весь свой монолог я ни разу не взглянула на него. Мой взгляд был устремлен на увядающую одинокую розу, которая стояла в хрустальной вазе на столе, позади мистера Грина…
— Ты хочешь моей любви? — он сидел в уверенной позе, расставив свои колени чуть больше ширины плеч. Указательный палец потирал его нижнюю губу, а его взгляд был твердо устремлен на меня. Боковым зрением я видела сидящего передо мной мистера Грина, а Паркера словно не существовало. Он изучал меня, мои слова, следил за каждым движением рук, губ, словно он устал от меня, от всей этой драмы, между нами, и сейчас он не поймет для чего я пришла. Мне даже не раз показалось, что он испытывает легкую ненависть ко мне. Еще и этот вопрос, хочу ли я его любви, как же он унижает.
— Ты ведь знаешь, я слишком горда, чтобы сказать тебе это.
Да, в этот момент гордость пленила каждую клетку моего тела. Сидя восемь минут в тишине, как показывали часы, висевшие на стене, я старалась ее подавить. Мне даже показалось, что у меня это начало получаться. Ведь похоже, сегодня только я смогу сделать первый шаг. Мистер Грин к этому не расположен.
— Я ушел от Британи, — спокойно объявил он. Впервые мой взгляд устремился на него. Я не понимала, почему тогда происходит этот разговор, если между нами больше нет никаких преград.
— Знаешь, что мне сейчас хочется? — сдавлено спросила я, и не ожидая ответа сказала, — разорвать твою грудную клетку и вставить туда свое сердце, чтобы ты почувствовал ту боль, которую причиняешь мне с момента нашей первой встречи. А в особенности, ту боль, которую причиняешь мне сейчас своим взглядом, который так и говорит о твоей ненависти ко мне.
— Я бы хотел тебя ненавидеть, но люблю.
Я снова прищурила глаза, теперь окончательно запутавшись в его словах. С каких пор он хочет меня ненавидеть?
— Объясни, я не совсем понимаю.
— Я бы хотел ненавидеть, потому что через несколько секунд ты возненавидишь меня.
— Интересно.
— Мы не можем пока быть вместе.
— Хм, я все еще не ненавижу тебя.
— В свой день рождения я совершил огромную ошибку.
— Это ведь не перемирие со мной?
Он отрицательно покачал головой.
— Тогда я продолжаю не ненавидеть.
— Я сделал предложение Бри.
Мы оказались в вакууме, закончился воздух или я просто настолько ошарашена, что забыла, как дышать? Куда делась земля из — под ног, мое сердцебиение? Почему мои глаза мокрые, чьи пальцы ловят мои слезы? Ах, наконец я смогла выдохнуть и прийти в себя.
— А теперь мне хочется вырвать свое сердце из твоей груди обратно, чтобы ты почувствовал лишь физическую боль. Душевной ты не стоишь.
Взяв свой кожаный клатч, я встала, гордо запрокинула голову и покинула помещение, не проявив ни одной эмоции…
Я шла спокойно, уже не обращая внимания на девушек, торгующих собой и плохих парней. В голове не было ни одной мысли, я погрузилась в прострацию еще больше. Домой я вернулась к утру. К моему удивлению, на автоответчике было одно сообщение. Я догадывалась от кого оно, поэтому прослушивать его не спешила. Мне больше хотелось крепкого черного кофе, чем слышать его голос. Я переоделась, отправилась на кухню, сделала кофе и села на диван, полностью готовая ко всему, что он может там сказать.
"Так удивлен был твоему визиту…приятно удивлен. Я ждал тебя всю неделю. Ждал хотя бы звонка, а ты пришла, когда я уже и не надеялся. Мне очень стыдно, что я вел себя так, что ты подумала, что я ненавижу тебя. Прости. Я был зол на тебя. Ты сейчас думаешь за что. За то, что я винил тебя в том, что сделал предложение Бри. Я так глуп, ты совсем не виновата… Ты отталкивала меня все время до моего дня рождения, и я думал ты не примешь мое приглашение, вот и сделал такую ошибку, от отчаяния. А теперь не могу все исправить. Ты меня ненавидишь,
