мне этот конверт, обвиняя меня в том, что ты уехала. Он без умолку говорил, чтобы я оставил тебя в покое. Если бы я не был занят прочтением этого письма, там на месте и ударил бы его. Посмотри, – он протягивает мне письмо, – когда я это увидел, у меня даже не возникло сомнений в том, что написано это от твоей руки. – Глядя на текст письма, я поражаюсь сходством почерка автора с моим. – Я ни за что бы не уехал, если бы во мне была хоть капля надежды найти тебя там, за той дурацкой дверью. Я был всего в нескольких метрах о тебя, и, если бы я только зашёл в твою комнату, ничего этого бы не было.
– Почему ты не позвонил мне сразу? – Я закусываю губу, чтобы не разрыдаться от переизбытка чувств.
– Когда я прочитал это, я просто не хотел делать тебе больно, понимаешь? Я не хотел давить на тебя, как уже однажды это делал. А времени, чтобы нормально поговорить с этим придурком и заподозрить обман, у меня не было. Мне позвонил Том, сказал, что они уже ждут меня в аэропорту, и я бросил твой завтрак в мусорное ведро и уехал. – Я вдруг вспоминаю, как проснулась от грохота за дверью. Как Меган принесла мне помятый бумажный пакет с панкейками. Как я увидела на дне мусорной корзины банку нутеллы и букет гортензий, когда выбрасывала мусор. – Скай, я виноват перед тобой, но не так, как ты думаешь. Я виноват в том, что позволил тогда своей неуверенности в том, что ты действительно можешь любить меня и этому куску бумаги, – он показывает "моё" письмо, – заставить меня поверить в то, что ты уехала. Я был в десяти метрах от тебя, и, если бы только открыл ту дверь, тебе бы не пришлось чувствовать всю эту боль. Но я не бросал тебя! – Его глаза сверкают от подходящих слёз, и у меня больше не остаётся сомнений в правдивости его слов. – Ни за что бы не бросил, потому что я люблю тебя!
Сказанного достаточно, чтобы моё желание выбраться из плена в виде расстояния между нами стало невыносимым, и я бросилась в его объятья.
– Я тоже люблю тебя, – рыдая, говорю я и прижимаюсь лицом к его груди. Но наконец-то эти слёзы не от разрывающей пустоты внутри… Это слёзы счастья от возвращения на место кусочка себя. Очень большого кусочка.
– Я скучал по тебе, – прочитав мои мысли, шепчет он мне на ухо. Да… Каким был сильным не было чувство ненависти и злости все эти шесть дней, где-то в глубине души я мечтала снова обнять его, почувствовать успокаивающий знакомый запах, услышать этот низкий голос. – Не плачь, – разорвав объятье, улыбается он. – Прибереги слёзы для сентиментальных сцен. Нам вообще-то предстоит посмотреть ещё шесть частей «Гарри Поттера».
– Ладно, – смеюсь я и вытираю заплаканное лицо двумя руками.
– Ты собиралась уехать? – Стив смотрит на большой чемодан возле меня, и я киваю, ощущая ужасный стыд за то, что действительно на это решилась. Особенно сейчас, когда, даже несмотря на миллион оставшихся вопросов, я наконец-то могу вдохнуть воздух на полную грудь.
– Нам нужно поторопиться.
– Куда? – недоумевая, спрашиваю я.
– Думаю, ты была бы рада наконец-то увидеться со своей семьёй, – отвечает он и берёт мой чемодан.
Глава 68
– Стив, подожди! – останавливаю я, как только он заводит свою машину. – Я забыла папину сумку!
– Там нет никакой сумки, – осторожно произносит он и, заметив моё недоумение, поясняет. – Прости, но, если бы твои родители сказали тебе зайти в аэропорт, чтобы поговорить со мной, вряд ли ты бы это сделала.
– Мои родители знают? – шокировано спрашиваю я.
– Двенадцать часов в самолёте с Джуд, и они осведомлены во всём уже лучше, чем я.
– Господи! Джуд! Как она? – После того, что я узнала, у меня не остаётся сомнений в её невиновности. Не знаю, каким образом Меган узнала о письме Чака, но, уверена, – Джуд к этому никак непричастна.
– У неё всё хорошо.
– Она знает? Ты ей рассказал?
– Не хотел, но мне пришлось, – спокойно отвечает Стив. – Когда я понял, что ты уехала, решил остаться в Риме с остальными. Чтобы никто не спрашивал, почему я не возвращаюсь к тебе, как планировал, я сказал, что ты поехала на зимние каникулы домой, и все поверили. Конечно, все, кроме Джуд. Она-то от меня не отставала, пока я не показал ей письмо. Прочитав его, она присоединилась к моим попыткам тебе дозвониться, но ты не отвечала, а на следующий день ты написала ей, чтоб она тебе больше никогда не звонила, а мне – что сменишь номер, если я ещё раз попытаюсь с тобой связаться.
– Этого не может быть… – От шока у меня пересыхает во рту. – Я не писала вам…
– Ну, до того, как твои родители позвонили Джуд, чтобы выяснить, что у тебя случилось, и мы поняли, что ты до сих пор в Нью-Йорке, каждое сообщение звучало весьма убедительно.
– Но кто же вам тогда всё это писал?
– Я тоже задался этим вопросом и решил сверить твой номер, записанный в моём телефоне, с тем, что записан у Тома. Оказалось, что всё это время мы с Джуд пытались дозвониться Меган.
– Что?! – Моя ненависть к этому человеку растёт в геометрической прогрессии.
– Да, она переименовала себя в наших телефонах, а твой номер вообще был удалён и заблокирован, – говорит Стив, выезжая на широкую дорогу. – Думаю, Меган сделала это на Рождество… Джуд сказала, что дала ей свой телефон, чтобы та отправила себе их фотографии с Энди, а мой она попросила утром двадцать шестого декабря, чтобы позвонить Энди, потому что её телефон был разряжен.
– Зачем она это сделала?
– Это я и собираюсь выяснить.
– А куда мы едем? – спрашиваю я и поднимаю валяющийся на полу список продуктов, с которым мы со Стивом ездили в супермаркет.
– Я отвезу тебя к твоей семье. Они поехали с моими родителями и родителями Джуд к нам домой.
– Ладно, а ты куда поедешь? – спрашиваю я, но он не спешит отвечать.
– Я поеду в твой кампус, – наконец-то говорит он.
– Зачем?
– Чтобы поговорить с Энди и Меган, – нехотя отвечает Стив, и я замечаю, как он крепко сжимает руль, произнося их имена.
– Я с тобой! – уверенно говорю я.
– Скай, не нужно, – просит он. – Пожалуйста, я не хочу, чтобы ты с ними говорила, тебе и так хватило. Я могу сам со всем разобраться. Тебе не
