происшедшее не решало, ведь главное — доппельгангеры! Они бросили мощи Ордена циничный вызов и практически не понесли потерь. Ради спасения страны, торжества справедливости и сохранения самоуважения лично Ребенгена, им срочно требовалось нанести ответный удар.
Тем временем Цех бурлил, пытаясь переварить своего вождя. Старшие коллеги поглядывали сочувствующе, а младшие живо обсуждали, не явилась ли причиной назначения тень Дракониса, стоящая за спиной нового главы. Сам помянутый не к месту Повелитель Шоканги появился в Академии через сутки — ржать. Нет, Великий Лорд был отменно вежлив и утонченно ироничен, но то, что сентенции о выдержке и милосердии теперь можно отправлять в обе стороны, его здорово веселило.
— Бастиан, ты серьезно не понимаешь сложности ситуации?
— Уверен, ты справишься!
— Это благое пожелание или результат анализа?
— А что такого они сделали, последствия чего нельзя устранить? — пожал плечами Лорд.
— Гм. Что такого они могут сделать, последствия чего станут неустранимы… — задумался волшебник.
Он думал над этим до вечера и в постели перед сном, в итоге, следующим его деянием на месте Главы Целителей стало собрание секретариата. Две дюжины магов разного пола и возраста, не слишком талантливых, но очень старательных, внимали речи начальника с трепетным почтением. И каждому Ребенген поручил задание написать пару слов о том, «почему мы сильны и паника излишня», вроде как, для определения места личности каждого в новом здании Цеха. К концу дня на стол главы легло двадцать шесть сочинений на заданную тему разной степени корявости, но во всех содержалось хотя бы пара фраз про «талантливую молодежь». И на полигоне они говорили о чем-то похожем…
«Воспроизводство», — определил для себя чародей. — «Все, что касается отбора, воспитания и становления молодняка, вот наша уязвимая сторона. Талантливого мага сложно выявить и долго учить, в результате, выпускник Академии обходится Арконату дороже, чем его вес в золоте, а умирают одаренные ничуть не хуже простых смертных».
Глава Целителей вызвал своего первого помощника и секретаря (боевой маг и канцелярский работник недобро поглядывали друг на друга), а потом поручил одному — тихо и быстро проверить отборочные комиссии учебных заведений на предмет внедренцев, а другому — составить список мест и мероприятий, на который перспективные молодые маги могут присутствовать в большом количестве.
«Лучше быть параноиком, чем неудачником».
Следующим подходящим событием оказался зимний королевский бал.
Глава 20
Косые лучи солнца освещали плоские крыши и беленые стены, еще только обещая дневную жару. Покупатели лениво бродили между навесами, понимая, что еще час-полтора на завершение сделок у них есть.
— За ублюдка ловца много не выручишь, — поджал губы купец, щеголявший длинной, завитой колечками бородой и совершенно лысым черепом.
— Как не выручишь? — возмутился Йокабе. — Смотри, какой он крепкий!
И двое южан принялись азартно торговаться, вырывая друг у друга серебрушки, четверти и полгроши. Люблю деньги, жаль, что эти конкретные мне не достанутся. С одной стороны, наша легенда хорошо работала, а с другой… Вон как Ракш глазенками сверкает. Если так пойдет, то я с ним до островов живым не доберусь. Одна надежда, что дорогой товар в пути беречь будут.
Какая-то унылая и невыносимо нудная часть моей натуры твердила, что продавать и покупать разумные существа — позорно и противоестественно, но учить южан жизни я не собирался. Пускай дураками умрут! Ну, верят люди, что ремень на шее превращает человека в мебель, так мне это даже на руку. Главное — держать образ, челюсть нижнюю вперед оттопыривать и глазами тупо хлопать. Вид у меня сейчас такой, что ни один самый проницательный маг не заподозрит подвоха.
Давно пора было доверить решение проблем опытному вору. А то все Лорд, Лорд… Нет, я не перестал быть самим собой, просто теперь на границе сознания поселилась рыхлая, лениво колышущаяся амеба, вечно возражающая не по делу, а главное — тупая… Назвать ЭТО мужиком язык не поворачивался. Просто олень безрогий, как он есть. Так запустить дела! Местные пещерные лохи обращаются с почтенным вором как с пацаном, вышедшим на прогулку. Где страх и трепет перед победителем чудовищ? Где уважение к Лорду и Разрушителю? Я — последняя надежда мира, а они меня как ишака навьючили! Пускай Йокабе шмотки таскает, он мне должен. Я начал тяжело вздыхать, потом чуть прихрамывать, и избавился от большей части поклажи в рекордные сроки. Следующим вопросом стало питание. Подумать только, они накладывали похлебку в одинаковые миски! Какая ересь. Минимум усилий, и на привале я получил порцию дважды, причем, не юшки или оскребышей, а самой гущины. Давно бы так.
За следующие два дня обстановка в отряде разительно изменилась. Все подозрительно щурились, поглядывали на меня, а Иракель на ночь стал класть свой мешок под голову. Да больно нужны мне его гроши — три медяка больших, два маленьких! А вот руины… Первой же ночью я отправился искать клад, но откопал лишь череп. Да, тут наскоком не возьмешь, нужно время, инструменты, место, где хранить добычу. Не могу же я найти и тут же зарыть все обратно, это не по-нашему. Ах, какие бабки, какие бабки из рук уплывают! Наверняка, там будет побольше, чем в мешке у шамана или в кубышке у местного вождя. Какого Ракша я вообще вписался за эту нищету? Ах, да, типа, враг моего врага… Надеюсь, хоть в долинах живут люди побогаче.
К тому моменту, когда со склонов гор открылся вид на Палатан, все сошлись на том, что меня не только можно, но и нужно продать в рабство, и чем быстрее, тем лучше. Связывая мне руки хитрым узлом, Йокабе испытывал явное облегчение. Легенда родилась сама собой — горцы поймали на горячем угонщиков скота. Для завершения образа я сбрил с таким трудом отращенные патлы, вновь став похожим на дешевого наемника — любой кабатчик с радостью взял бы меня вышибалой.
Солнышко светило, курицы кудахтали, а Йокабе продолжал отчаянно торговаться, доказывая купцу, что мы должны стоить как минимум вдвое дороже. Купец горестно стенал и выискивал невидимые глазу недостатки. Южане клялись друг другу жизнью и сердцем, затем в ход пошли могилы матерей и слезы малолетних детей. Через четверть часа утомленные спорщики ударили по рукам и горцы, с чувством выполненного долга, покинули рынок. Купец еще раз придирчиво оглядел покупку и бросил нам пару тряпок, которые следовало обернуть вокруг чресл — другой одежды рабам не полагалось.
Вчера этот момент вызвал у Ракша бурю эмоций. А в чем проблема-то? Между прочим, мне пришлось намного труднее: я вынужден был оставить не только
