Вместе с Шоном мы стоим за стеклом реанимационной комнаты. Я держу его за руку и стараюсь не морщиться от боли, когда от переживаний он сильно её сжимает.
— С ними всё будет хорошо, не переживай. Доктора говорят, прогноз хороший.
— Она такая маленькая. И уже так похожа на Фло.
— Тем более, — я едва сдерживаю слёзы, слыша их в голосе своего друга. — Лили боец. Как и её мама. Как и ты, Шон.
— Спасибо тебе, Эмм, — я мотаю головой: совершенно не за что. — Спасибо, что так быстро приехала. Без тебя бы я не справился.
— Ну что ты! Конечно бы, справился.
— Не представляю, как мы оба будем без тебя, когда Марк увезёт вас с Лексом в Нью-Йорк.
— Пока это ещё планы, но он думает о переезде в Сан-Франциско. Хочет быть поближе к матери.
— Вы уже познакомились?
— Пока нет. Возможно, в этот приезд.
Я кривлюсь. Вообще-то, это больной вопрос. Один из тех, с которым я прошу Марка меня не торопить. Понимаю, что когда-нибудь придётся это сделать, но мне необходимо поднабраться жирка, чтобы предстать перед Мередит Броуди.
Марк не очень распространяется о своей матери, и я совершенно не знаю, что меня ждёт. По словам Дианы Райт, мать моего будущего мужа весьма известная личность в светских кругах Сан-Франциско. Я стараюсь наработать в себе достаточной светскости, чтобы не ударить перед ней в грязь лицом: смотрю тематические блоги на Ютубе, подписалась на Инстаграм некоторых местных знаменитостей.
— Когда Марк прилетает?
— Завтра утром. У него рейс из Чикаго. Встречу его и сразу сюда.
— Здорово. Я говорил, что рад за тебя?
— Раз двадцать. Но можешь сказать ещё.
— Я рад за тебя, Эмм. Ты будешь с ним очень счастлива.
— Да, Шон. Буду.
Вечером того же дня я ужинаю в доме Райтов. Съедаю две порции пюре из сельдерея, каре ягнёнка и овощной салат. И несметное число крошечных эклеров, поданных к чаю.
Вернувшись в гостиницу, я снова чувствую голод и заказываю большой фишбургер с картошкой. Нестерпимо хочется рыбы. Неудивительно, что следующий утром я просыпаюсь от ноющей боли в животе. Так бывает от переедания и перед месячными.
Бегу в туалет и обнаруживаю, что первое предположение верно. Пока сижу на унитазе, пытаюсь вспомнить, когда у меня последний раз были месячные. Цикл у меня нерегулярный, часто сбивается. Доктора говорят, что с моим диагнозом это нормально.
Вспоминаю и тут же холодею: как раз перед Рождеством.
У меня задержка в полтора месяца.
ЭпилогSoundtrack Photograph by Ed Sheeran
Первый рейс из Чикаго в Сан-Франциско отправляется в семь утра. Около десяти по стандартному горному времени я выхожу из зоны прилёта терминала местных авиалиний и в толпе встречающих сразу замечаю Минни. Вернее, сначала вижу её голубую шапку с помпоном, а потом уже и саму Эмму. Вижу и сразу хмурюсь. Моя девочка выглядит нездоровой: бледной, с залёгшими под глазами синяками. Переживания за Флоренс, похоже, её доконали.
Мы встречаемся глазами, и Эмма — нет, не улыбается, не машет двумя руками, как это обычно бывает при встрече, а начинает плакать.
Твою ж мать, Фло! Да как же так?
В спину летят проклятия: я бесцеремонно расталкиваю впереди идущих и в рекордные три прыжка оказываюсь перед Эммой.
Она тянет руки и сразу оказывается в моих объятиях.
— Ну что ты, малыш.
Как любой мужик, в подобных вещах я не силён. Мне горько и больно от того, что в самом начале наших отношений мы переживаем подобную трагедию.
Дьявол, а каково сейчас Шону! Мы же говорили накануне вечером, с Флоренс и девочкой всё было в порядке.
— Когда, Эмми?
Её плечи трясутся, она мотает головой.
— Н-не знаю. Скорее всего, в сентябре.
В сентябре.
— Ясно.
Стоп! Что в сентябре?
Эмма продолжает плакать, я продолжаю её обнимать и параллельно соображаю, о чём может идти речь.
Сентябрь, значит.
С женой Шона всё в порядке.
Гигантское облегчение, мать его! Врагу не пожелаю пережить подобное.
Так что могло случиться за те двенадцать часов, с тех пор как я последний раз говорил с Эммой?
Прошлый вечер я провёл в гостях у Мэтта Крайтона — хозяина крупнейшей на Среднем Западе инвестиционной корпорации. Поездка в Чикаго была запланирована уже давно, Эмма об этом знала. У меня было несколько деловых встреч, последняя — с главой «Тринко», за которой последовало приглашение на ужин. Мэтт привёз меня в свой дом на берегу озера, познакомил с семьёй — отцом и женой, и я оказался совершенно не готов к тому, что могу быть очарован кем-то помимо своей Минни.
Мэри Крайтон покорила меня своей мягкостью и добротой. Чудесная женщина, красивая и умна — безжалостная разрушительница мифов о блондинках. Мэтт смотрел на неё такими влюблёнными глазами, что в иные периоды я чувствовал себя очень неловко.
Чёрт, я, наверное, такой же.
Их первенец должен родиться в начале апреля, и весь вечер Мэтт выносил мне мозг относительно того, как меняет мужчину семейная жизнь. Жена пыталась его осадить, но получилось это только после того, как я рассказал о своей помолвке. Дальше солировала Мэри, выпрашивая у меня подробности. Я с гордостью рассказал о Минни и Торе и уехал, получив от Крайтонов согласие, что они обязательно приедут в мае на нашу свадьбу (Мэри и Мэтт — главные герои романа «Лабиринт» — прим. автора).
Глядя на цветущую Мэри Крайтон, я дал себе обещание поговорить с Эммой насчёт её диагноза. Так ли всё однозначно? Найдём специалистов, сдадим анализы — знаю, для Минни это болезненная тема, но если есть хотя бы один шанс увидеть её босой и беременной — почему бы им не воспользоваться? В любом случае, решение только за Эммой, но я обязан дать ей выбор. Может случиться так, что она и о возможности такой не помышляет из-за боязни снова потерпеть неудачу.
И всё же, что может расстроить мою девочку за — сколько? семь? — да, семь месяцев до сентября?
— Эмми, что случилось?
Она нехотя отрывает голову от моей груди и поднимает на меня взгляд. В любимых глазах я вижу страх и внутренне холодею: мать твою!
— Я так б-боюсь, Марк, — шепчет.
— Чего, малыш?
— Что, если не п-получится? Если я снова его п-потеряю? Он же… он же твой. Я не переживу эт-того, М-марк.
У меня даже щелчка в голове не происходит, которым по обыкновению сопровождается озарение. Я понимаю всё и сразу. Так ясно, что на мгновение становится страшно от того, как быстро воплощаются в реальность мои мечты.
