почему-то неожиданно хочется всё объяснить и сказать, что это неправда, но он лишь взглядом показывает мне сейчас же удалиться.
— Ник, пошли! — Таисия хватает меня за руку и ведёт к лифту, — Мне расскажешь, что тут вообще происходит, а то я что-то ничего не понимаю.
В комнате отдыха сестра Фишера ставит на стол пакет и начинает доставать оттуда еду. Я ставлю чайник, вообще не веря в то, что кто-то говорит обо мне такое.
— Слушай, Рост разберётся, не переживай. Я вот лично ничего подобного о тебе не слышала. Наоборот все хвалят, говорят, что ты многим помогаешь и ничего за это не просишь, — успокаивает меня девушка.
— Тогда зачем она так сказала? — не понимающе интересуюсь я.
— Зависть, — пожимает плечами Тая, — Она же изначально пришла на твою должность, но Роста интересует больше высокая работоспособность, а не сиськи и ноги, поэтому через неделю он её уволил. Но Ольга из отдела кадров сильно зашивалась тогда, а у Дианы образование подходящее вот и оставили. Так что не обращай внимание, сплетни — это нормальное явление в большой компании. Ты словно в первый раз работаешь! — усмехается Таисия.
Ничего не отвечаю, чтобы ещё больше не привлекать внимание к своей персоне.
— А что там такое? — отвлекаю внимание на контейнеры с едой.
— А, Ростислав для тебя купил круассан с ветчиной и сыром, а ещё тыквенную кашу, ты просто должна её попробовать. Это невероятная вкуснота! — облизывается она.
— Для меня?
— Ну да, мы встретились в кафетерии неподалёку, он сказал, что вы рано утром приехали и ты наверняка не поела. Что, кстати, было на Камчатке? Говорят, вообще жесть. Эй, что с тобой?
А я улыбаюсь, как дурочка. Он купил для меня завтрак. Это… невероятно приятно. Его забота трогает до глубины души, понимаю, что это не в первый раз, но сейчас она видится иной. Я нравлюсь этому мужчине, а мне придётся разбить его сердце. От этой мысли хочется рыдать. А если я скажу правду, то возможно сяду. За попытку мошенничества или по сговору, не знаю.
— Эй, эй, Ника ты чего? — испуганно спрашивает Тая, подсаживаясь ко мне.
— Я переспала с твоим братом, — не выдержав, выдаю я со слезами на глазах, мне просто надо с кем-то об этом. Я совершенно запуталась.
— Господи, ну и что? Это не смертельно же, реветь-то зачем?
— Я просто не знаю, что теперь делать, — реву, закрыв лицо руками.
— Так, во-первых, успокоиться. Во-вторых, это же здорово! — восклицает весело она, отчего я даже перестаю плакать.
— В смысле здорово?
— Ты знаешь, сегодня я впервые встретила Роста с улыбкой на лице. А ещё я ни разу не видела насколько тщательно он может выбирать еду для своей помощницы. Пока мы шли к лифту, он несколько раз с улыбкой поздоровался со своими подчиненными. Прикинь, в каком они шоке. А всё благодаря тебе. Не знаю, что ты там в Петропавловске с ним сделала и не хочу знать, — добавляет она, — Но продолжай. Я думала, что он изменит тебя, а оказалось, что это ты его меняешь. Мать будет в восторге от тебя, когда я ей расскажу, в кого влюбился её сын, — смеётся Таисия.
Влюбился. Мне и тепло, и больно от этого слова. Надо что-то придумать. Я не смогу этого сделать. Не смогу предать Ростислава.
Потому что, кажется, люблю его.
Глава 41
Весь день мы практически не пересекаемся. Парочку стандартных заданий из серии «принеси-унеси», обсуждение графика на следующую неделю. Всё достаточно официально, без каких-то намёков, что между нами что-то было.
Астахов за весь день так и не появился. Надеюсь, они не поругались. Конечно, Илья Борисович очень непрофессионально поступил, трахаясь в кабинете, так как могла прийти первая не я, а допустим, кто-то из клиентов или представителей, вот это была бы репутация у компании. Но, чем больше я погружалась в работу, тем меньше меня это беспокоило.
В шесть вечера, как раз, когда я заканчивала последний отчёт, дверь кабинета Фишера распахнулась и от туда вышел недовольный босс, с кем-то разговаривая по телефону.
— Нет… Я не знаю, как так получилось, открыл письмо из нашего отдела, а там вирус. Всё погасло, затем экран полосить начал. Завтра заберёшь с утра? Отлично. Нет, я свой ноутбук принесу. Спасибо, — он отключает вызов и поворачивается ко мне. Его губ трогает улыбка, — Рабочий день закончился, ты готова ехать домой?
— Да, сейчас, закончу отчёт, и всё, — отвечаю я.
— Хорошо, буду ждать внизу.
И я не успеваю ответить, что до дома доеду на такси, так как мужчина быстро прыгает в подъехавший лифт.
Доделываю отчёт и выключаю компьютер. Беру свою сумочку и тоже спускаюсь в низ. По дороге встречаю коллег, которые тоже торопятся домой, прощаюсь с ними и выхожу на улицу. Тёплый ветер ударяет в лицо, всё-таки тепло мне больше нравится, чем дождь и гроза. Улыбаюсь этому чудесному вечеру. Слышу, как со мной ещё кто-то прощается, делаю тоже самое в ответ, пока не обращаю внимание сперва на огромный букет белых роз, а затем на мужчину, который их держит.
Чёртов, Сатана! Да он с ума сошёл! У всех же рабочий день закончился, не только у нас. Коллеги смотрят с любопытством, о чём-то шепчутся. И у меня появляется дикое желание — сбежать. Но…
— Николь, машина ждёт, — кричит этот невозмутимый мужчина, чем ещё больше вгоняет в краску.
Выдавливаю нервную улыбку и спускаюсь вниз, прям чувствую кучу заинтересованных взглядов на своей спине.
— Зачем? — цежу я, когда равняюсь с Фишером.
— Время не рабочее, поэтому твои опасения соблюдены, — коротко поясняет он, улыбаясь, — Букет для тебя. Это извинения от компании за слухи, — уже громче, чтобы все слышали, добавляет он.
Забираю цветы и утыкаюсь носом, не сдерживая улыбку.
Мужчина открывает дверь, помогает сесть. Захар, с ехидной улыбкой, смотрит на меня, закрываюсь от него букетом. Боже, хочется умереть со стыда, но на удивление это всё очень приятно.
Я не спрашиваю, куда мы едем, потому что и так понимаю. К Ростиславу. Всю дорогу он с кем-то разговаривает по телефону, решает какие-то возникшие неожиданно проблемы, однако как в начале пути сплёл наши пальцы, так и продолжал их держать. Только, когда мы приехали в район, где он живёт, выпустил и то ненадолго — открыть дверь.
— Захар, завтра возьми выходной, ты мне нужен будешь в субботу, — командует Фишер.
— Принято, босс, — отвечает мужчина, а затем поворачивается ко мне и улыбается, — Приятного вечера, Николь! — я знаю, что значит
